Калейдоскоп дагестанских руководителей

Прага,1 декабря, Caucasus Times. Как и ожидалось, врио главы Дагестана Сергей Меликов отправил в отставку правительство республики. Как сообщается, чиновники продолжат работать на своих местах до назначения новых министров. В этой связи главным и открытым остается вопрос о том, кто из старой команды, унаследованной от предыдущих руководителей, останется в новом кабинете министров?

Стоит отметить, что никто из последних трех руководителей Дагестана, включая Магомедсалама Магомедова,  Рамазана Абдулатипова и Владимира Васильева, не досидел в своем кресле до конца срока.  При этом, как отмечают эксперты, кабинет министров дошел да наших дней практически в том же составе, что и при Рамазане Абдулатипове (2013-2017).

Дагестан — самый большой по площади северокавказский субъект РФ и единственный в регионе, имеющий выход к морю. Республика  граничит с Азербайджаном и Грузией — двумя странами Закавказья, имеющими большое значение для внешней политики Москвы. Активное вовлечение России в ближневосточные процессы и ее  роль на Каспии значительно повышают геополитическую капитализацию Дагестана.

Именно эта республика является самой населенной на российском Кавказе. По данным на 2017 год, здесь проживает более трех миллионов человек, а по плотности населения дагестанский уровень в семь раз превышает среднероссийскую норму. Республика —  самый многоэтничный регион в России. На его территории проживают представители нескольких десятков этносов, от относительно крупных (как аварцы, даргинцы или кумыки) до немногочисленных народов, порой составляющих всего лишь несколько или даже одно село (кубачинцы).  При этом Дагестан — единственное национально-государственное образование в составе РФ, в котором нет «титульной» этнической группы, а само его название переводится на русский, как «страна гор».

 

По мнению бывшего редактора дагестанской службы Радио Свобода  Муртазали Дугричилова, и сегодня  перед новым главой Дагестана стоят те же проблемы, что и перед его предшественниками — это борьба с клановостью, которая стала притчей во языцех.

Муртазали Дугричилов вспоминает, как в 2013 году через несколько месяцев после назначения Рамазана Абдулатипова главой Дагестана, в республике произошел первый громкий арест высокопоставленного чиновника – мэра Махачкалы Саида Амирова, подозреваемого в  организации убийства в декабре 2011 года Арсена Гаджибекова, И.О. руководителя следственного отдела СК РФ по Советскому району Махачкалы. Арест Саида Амирова по подозрению в организации заказного убийства, выглядел эффектной антикоррупционной акцией российских властей на Кавказе.

Сменивший Абдулатипова генерал МВД Владимир Васильев (2017-2020) со свойственной силовику решимостью продолжил борьбу с клановостью во власти. В течение нескольких месяцев был обескровлен самый могущественный на тот момент клан в республике —  мекегинский (в клане представлены в основном даргинцы). Были возбуждены уголовные дела против самых влиятельных представителей клана: премьер-министра республики Абдулсамада Гамидова, его заместителей Шамиля Исаева, Райдина Юсуфова, мэра Махачкалы Мусы Мусаева, главы ФОМС Магомеда Сулейманова и целого ряда влиятельных дагестанских чиновников, так или иначе, относившихся к клану. Тогда впервые на освободившуюся должность   главы правительства был назначен человек со стороны – Артем Здунов, занимавший до этого пост министра экономики Татарстана. Так, два ключевых поста в самой крупной северокавказской республике оказались в руках управленцев, не родившихся и ранее не живших в ней. Тогда в публикациях, посвященных ситуации в Дагестане, ключевым словом стала метафора «варяг».

Как отметил Дугричилов, Васильев взялся тогда за борьбу с коррупцией и клановостью со свойственной генералу МВД оперативностью.

В Дагестане еще несколько месяцев работала группа прокурорских работников из Москвы и других регионов России, а федеральные СМИ неустанно транслировали масштабную зачистку республиканской элиты.

Однако, менее чем через два года, рейтинг генерала Васильева значительно подпортила статистика смертности от COVID-19. В период первой волны пандемии Дагестан оказался лидером по количеству смертей от коронавирусной инфекции среди северокавказских республик. К этой ситуации добавился и конфликт в Нагорном Карабахе, требующий особого внимания к Дагестану, который граничит с Азербайджаном. В следствие всего этого и генералу Васильеву пришлось уступить свой пуст очередному руководителю Дагестана. И снова перед очередным врио главы Дагестана стоит задача борьбы с коррупцией, клановостью и управленческой неэффективностью.

Экс-глава министерства по национальной политике, Дагестана, политолог Эдуард Уразаев считает, что на самом деле новый врио Сергей Меликов работает в той бюрократической пирамиде, которая сложилась еще при Васильеве. А васильевская команда, это более чем на половину – команда Абдулатипова».

При этом, по его словам, самые статусные назначения сделаны из числа тех, кто так или иначе, находится в орбите могущественного российского олигарха, члена Совета Федерации Сулеймана Керимова.

«Так, исполняющим обязанности премьер-министра назначен глава Росимущества республики Абдулпатах Амирханов, который является человеком из орбиты влияния Сулеймана Керимова.  Государственным секретарем Дагестана назначен Хизри Абакаров, отработавший два года мэром Дербента, а до этого курировавшего реконструкцию Махачкалинского аэропорта «Уйташ», который находится под контролем Сулеймана Керимова», — говорит Эдуард Уразаев.

По мнению местных наблюдателей, смена глав — назначенцев, как показывает практика, не оказывает значительного влияния на системную проблему Дагестана — декриминализацию власти.  Происходящее скорее напоминает смену декораций в театре при прежнем составе актеров.

По мнению Дугричилова, Сергею Меликову будет сложно побороть коррупцию в многонациональном Дагестане. Многонациональность издавна определяет пропорциональное представительство во властных структурах, смена глава региона происходила по этому же принципу. При этом, с одной стороны, этот фактор должен работать и работает как гарант стабильности. Но, с другой стороны, этот же механизм способствует порождению родственных кланов, заправляющих Дагестаном.

По мнению российского политолога Сергея Маркедонова, «дагестанские кланы — это социальная реальность, в которой не только начальники, но и рядовые люди жили не год и не два, приспосабливаясь и выживая в непростых условиях. И если проводить действительно давно назревшее и перезревшее обновление республики, не осознав всех тонкостей Дагестана, то все даже благие намерения могут привести к обычной кампанейщине, которая закончится примерно тем же, что и другие аналогичные мероприятия. Ведь мало арестовывать провинившихся чиновников, нужны правила игры, в которых для разных коррупционных практик будет меньше возможностей».

Как отмечает Муртуз Дугричилов, справедливости ради, стоит отметить, что новый глава Дагестана Сергей Меликов в этом контексте сделал важное заявление, сказав, что «Народное собрание будет структурировано по нациям, а правительство Дагестана – по профессионализму». Из этого следует ожидать, что кабинет министров будет обновлён.

Между тем, по мнению местных наблюдателей, с которыми удалось поговорить корреспонденту Caucasus Times, если и допустить, что действия Москвы в Дагестане мотивированы желанием навести порядок и улучшить жизнь обычных людей, то очевидно, что эту проблему не решить локально, так как коррупция в Дагестане – это часть общероссийской коррупционной системы.  Это значит, что реальные мотивы сил, каждый раз бросающих в Дагестан следственный десант и меняющих руководителей, лежат немного в другой плоскости.

В этой связи стоит вспомнить о спорах вокруг дагестанской нефти и портов, считают в Дагестане. Вот уже много лет в Дагестане не утихают дискуссии вокруг каспийского нефтяного шельфа, а также вокруг дагестанского нефтеперерабатывающего завода, который все время фигурирует в криминальных новостях российских СМИ.

Нефтяные споры вокруг дагестанской нефти и махачкалинского порта актуализировались в 2017 году в связи с перераспределением нефтяных потоков вокруг Азербайджана не в пользу России.  Возможно, что дагестанская нефть вновь стала актуальной для российских госкорпораций в связи с войной в Нагорном Карабахе.

 

Сергей Жарков, специально для Caucasus Times