Валерий Хатажуков о традиционном исламе и национальной культуре

Мартин Кочесоков: Уважаемый Валерий, продолжая наш цикл интервью о внутриполитической ситуации в Кабардино-Балкарии мы не смогли обойти стороной вопрос о языке, а именно Федеральный закон 317 «О ГОСУДАРСТВЕННОМ ЯЗЫКЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ». Он вызвала в Кабардино-Балкарии бурную дискуссию. Общественность республики усмотрела в данном законе ущемление прав национальных меньшинств, в данном случае — право на сохранение родного языка и культуры.  Почему на Ваш взгляд возникла такая ситуация?

Валерий Хатажуков: Представители интеллигенции, не только в КБР, но из других регионов и республик России многие и абсолютно справедливо и я эти разговоры поддерживаю, что с принятием этих поправок над нашими культурами нависла смертельная опасность. в федеральный закон об образовании, после чего обучение родным языкам стало не обязательным. Да вы совершенно справедливо сказали, что это вызвало волну возмущения, возникла организация – Демократический Конгресс народов России, и я коротко повторю. Эти поправки грубо противоречат конституции самой России, в которой говорилось, что республики могут учреждать государственные языки коренных народов. Это грубо противоречит известным решениям Конституционного суда.

И что мы наблюдаем в каждом регионе и у нас, идет ползучая тенденция на местах: а именно родителям говорится, давайте выберите русский язык. Мы считаем, что это не просто так, а есть некая политическая установка.

И как мы видим решение этой проблемы. Во-первых, мы говорим о незаконности этих поправок, не соответствии республиканской и российской Конституциям. И дальше мы говорим, что республики. Вот что такое КБР – это республика, форма самоопределения кабардинского и балкарского народов. И одно из ее главнейших предназначений – это сохранение языка духовность и этих народов, сохранения их национальной идентичности и защиты их национальных интересов. И сразу я постоянно об этом говорю – что у всех граждан Россиию, проживающих на территории КБР должны быть равные политические и социальные права. Но главнейшее ее предназначение – решение национальных вопросов. И мы в этой ситуации, когда возникла опасность для родных языков, республика и политическое руководство должны были на наш взгляд, оградить действие этих поправок. А в Кабардино-Балкарии происходит совершенно другое! И не только в КБР, но и в других республиках.

Вот смотрите, такой пример. Первого октября прошлого года, представители научной творческой общественности, научной интеллигенции провели в Нальчике конференцию, посвященную этой проблеме. Той ситуации, которая здесь, в республике складывается после этих поправок. И они выработали соответствующее решение, и обращение; были обнародованы, сколько школьников кабардинцев и балкарцев отказалось от обучения родным языкам. И на этой конференции было принято решение, встретиться с руководством республики Казбеком Коковым, была сформирована делегация от этой конференции, которая должна была донести до руководства республики решения конференции, материалы, и вживую публично встретится в присутствии прессы поговорить с Коковым. Это было абсолютно логично. Ведь собрался цвет республики: кабардинцев и балкарцев, это политики, ученые и общественные деятели, творческая интеллигенция, заслуженные учителя!

И вот уже прошло больше года. Периодически помощники Казбека Кокова говорят нам, что да, да, встреча скоро состоится. И у меня лично такое ощущение, что встреча уже не состоится ни при каких условиях. И эта ситуация ярко демонстрирует отношение к вопросу а языках, и в целом к национальным республикам.

Я еще один пример приведу. Есть в республике 14 гимназия, которой руководит Римма  Жамборова. она три года назад провела опрос, который впоследствии выяснилось, что 215 учеников, кабардинцев и балкарцев согласно этого опроса отказались от обучения родным языкам. Впоследствии выяснилось, что этот вопрос был незаконным. На родителей и учеников оказывалось давление. Это дело получило огласку. Это был скандал, тем не менее, она продолжает работать.

Мартин Кочесоков:  Зачем она это делает?

Валера Хатажуков: Дело в том, что она компрометирует саму идею нашей государственности! Если Кабардино-Балкария в первую очередь учреждена для решения этих вопросов. И эта ситуация с 14 гимназией. Почему этот вопрос не решается, для меня этот вопрос риторический.

 

Мартин Кочесоков:  В республике есть тенденция к увеличению салафитской общины. Салафиты заняли определённые места в бизнесе: в общепите, девелоперский бизнес, салфиты превращаются в политическую силу. Не приведёт ли это к повторению событий 2005 года? Как салафитская община сожительствует с национальными молодёжными движениями, которые сейчас также испытывают возрождение?

Валерий Хатажуков: Визуально видно, что их не становится меньше. Но социологии никакой нет.  Я не вижу никаких исследований, обсуждений, дискуссий на эту тему. А между тем периодически появляется информация о каких-то задержаниях, об уничтожении каких-то групп. Но эта тема не обсуждается. У нас есть комиссия по адаптации. Я член этой комиссии. Первые три года о ее существовании вообще никто не знал. И мы публично много о ней говорили, чтобы она заработала. И она действительно заработала.

Сейчас комиссию возглавляет Казбек Татуев, секретарь Совета безопасности КБР, бывший заместитель министра внутренних дел. Я член этой комиссии. И у нас выработались нормальные рабочие отношения. Мы ему очень благодарны. Все вопросы, которые мы поднимаем, связанные с мусульманской общиной, с теми, кто отбывает срок, по террористическим статьям мы с ним решаем. Но в рамках этой комиссии, дискуссий нет. Это не принято. Но комиссия очень полезная и важная.

И эти причины, политические социальные, мы говорили о земельной проблеме. Они никуда не исчезли. И поэтому я согласен с постановкой вопроса. Мы об этом говорим, мы пытаемся ставить проблемы в том ключе, что нужно вести дискуссии, на республиканском уровне, на местах.

Мартин Кочесоков:  Я хотел бы уточнить, как салафиты в КБР сожительствуют с национальными молодежными движениями. Потому что национальные движения в республике испытывают возрождение. Нет ли между салафитами и национальными движениями противоречий?

Валерий Хатажуков: Сейчас мы можем наблюдать в молодежной среде и не только в молодежной среде, есть такие группы, которые говорят, что ислама в КБР вообще никогда не было. Или же, что его влияние было незначительное. На мой взгляд, эта дискуссия, я надеюсь, что она не приведет к обострению, на самом деле очень опасна. Если, с одной стороны, радикальные салафиты, что не должно быть никакой национальной культуры – они представляют угрозу для национальных культур. Если на этой почве произойдет надлом, мы же знаем такие примеры, когда один и тот же народ из-за религиозных проблем разделяется на части.

Что касается КБР. Я не согласен с теми, что ислам у нас никакой роли не играл. Но это был такой традиционный ислам. И я надеюсь, что мы пойдем именно по этому пути. Традиционный ислам и национальная культура особых противоречий между собой не имеют.

Я был свидетелем процессов возрождения ислама в конце 80- начале 90-х гг. у нас была целая программа, стратегия. Мы должны возрождать именно традиционный ислам. Между нашей культурой и этим исламом особых противоречий нет. И мы в этом направлении проводили много мероприятий. У нас была комиссия, в которую входили люди, образованные, которые хорошо знали ислам, Коран. Я приведу такой пример. Эти известные люди, которые потом стали участниками исламистского движения в республике: Мукожев и Астемиров неоднократно приглашались на заседание этих комиссий. И примерно эти разговоры заканчивались так: Мы говорили, что мы за возрождение, и мы будем все делать, чтобы оградить вас от какого-то давления. Но возрождение должно проходить, что это наш традиционный ислам. И упаси вас боже призывать к джихаду! И точно также мы разговаривали с миссионерами, которые здесь появлялись. Иногда они были черкесы, иногда арабы. И мы со всеми ними разговаривали с этой позиции.

И я хочу отметить, что в это же время появились салафиты, говорившие о джихаде.   И над ними смеялись. Это были маргинальные группы, которые никто всерьез не воспринимал. И они никакой роли в процессах возрождения ислама в республике не играли. Но они сразу превратились в силу именно после разгрома нашего национального движения и не только нашего движения, а очагов гражданского общества в республике. И тогда салафиты стали набирать силу, когда на них уже никто не мог влиять.

Т.е я утверждаю, что именно после разгрома национального движения начались абсолютно необоснованные и зачастую незаконные репрессии против рядовых мусульман. О последствиях этих репрессий мы хорошо все знаем. (нападение боевиков на Нальчик 13 октября 2005 года)

И это было сделано преднамеренно. Имелись силы, которые были заинтересованы в том, чтобы исламисты и джихадисты превратились в реальную силу и, чтобы Кремлю можно было демонстрировать: «вот смотрите у нас проблемы с исламистами, с экономикой плохо.  Именно потому, что они здесь появились. И это началось именно после разгрома национальных движений как кабардинских, так и балкарских.

 

Мартин Кочесоков:  Хотелось бы поговорить о том, в каком состоянии находится сейчас в республике Черкесское национальное движение. Какое оно имеет силу, оказывает ли влияние на принятие решений на республиканском уровне? И насколько оно связано с черкесским движением за рубежом? 

Валерий Хатажуков: Я уже говорил, что в начале 2000-х черкесское национальное движение было разгромлено. И эти организации, которые существуют сейчас, кроме Аббревиатуры, не имеют никакого отношения к тем организациям, которые были в 90-е годы. Они не имеют отношения ни по своей идеологии, ни по участникам. И в этом легко можно убедиться. Если мы посмотрим на проблемы, которые мы сегодня обсуждали: с преследованием активистов, земельный вопрос, с родным языком. Если мы посмотрим повестки этих организаций, мы не увидим этих вопросов в повестках. Эти вопросы у них не обсуждаются. Они находятся под влиянием неких специальных служб. Но это не значит, что черкесского движения нет!

Мартин Кочесоков  специально для Caucasus Times