Валерий Хатажуков о салафитах, традиционном исламе и национальной культуре

Caucasus Times: Уважаемый Валерий, продолжая наш цикл интервью о внутриполитической ситуации в Кабардино-Балкарии мы не смогли обойти стороной вопрос о языке, а именно Федеральный закон 317 «О ГОСУДАРСТВЕННОМ ЯЗЫКЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ». Он вызвала в Кабардино-Балкарии бурную дискуссию. Общественность республики усмотрела в данном законе ущемление прав национальных меньшинств, в данном случае — право на сохранение родного языка и культуры.  Почему на Ваш взгляд возникла такая ситуация?

Валерий Хатажуков: Представители интеллигенции, не только в КБР, но из других регионов и республик России многие и абсолютно справедливо и я эти разговоры поддерживаю, что с принятием этих поправок над нашими культурами нависла смертельная опасность. в федеральный закон об образовании, после чего обучение родным языкам стало не обязательным. Да вы совершенно справедливо сказали, что это вызвало волну возмущения, возникла организация – Демократический Конгресс народов России, и я коротко повторю. Эти поправки грубо противоречат конституции самой России, в которой говорилось, что республики могут учреждать государственные языки коренных народов. Это грубо противоречит известным решениям Конституционного суда.

И что мы наблюдаем в каждом регионе и у нас, идет ползучая тенденция на местах: а именно родителям говорится, давайте выберите русский язык. Мы считаем, что это не просто так, а есть некая политическая установка.

И как мы видим решение этой проблемы. Во-первых, мы говорим о незаконности этих поправок, не соответствии республиканской и российской Конституциям. И дальше мы говорим, что республики. Вот что такое КБР – это республика, форма самоопределения кабардинского и балкарского народов. И одно из ее главнейших предназначений – это сохранение языка духовность и этих народов, сохранения их национальной идентичности и защиты их национальных интересов. И сразу я постоянно об этом говорю – что у всех граждан Россиию, проживающих на территории КБР должны быть равные политические и социальные права. Но главнейшее ее предназначение – решение национальных вопросов. И мы в этой ситуации, когда возникла опасность для родных языков, республика и политическое руководство должны были на наш взгляд, оградить действие этих поправок. А в Кабардино-Балкарии происходит совершенно другое! И не только в КБР, но и в других республиках.

Вот смотрите, такой пример. Первого октября прошлого года, представители научной творческой общественности, научной интеллигенции провели в Нальчике конференцию, посвященную этой проблеме. Той ситуации, которая здесь, в республике складывается после этих поправок. И они выработали соответствующее решение, и обращение; были обнародованы, сколько школьников кабардинцев и балкарцев отказалось от обучения родным языкам. И на этой конференции было принято решение, встретиться с руководством республики Казбеком Коковым, была сформирована делегация от этой конференции, которая должна была донести до руководства республики решения конференции, материалы, и вживую публично встретится в присутствии прессы поговорить с Коковым. Это было абсолютно логично. Ведь собрался цвет республики: кабардинцев и балкарцев, это политики, ученые и общественные деятели, творческая интеллигенция, заслуженные учителя!

И вот уже прошло больше года. Периодически помощники Казбека Кокова говорят нам, что да, да, встреча скоро состоится. И у меня лично такое ощущение, что встреча уже не состоится ни при каких условиях. И эта ситуация ярко демонстрирует отношение к вопросу а языках, и в целом к национальным республикам.

Я еще один пример приведу. Есть в республике 14 гимназия, которой руководит Римма  Жамборова. она три года назад провела опрос, который впоследствии выяснилось, что 215 учеников, кабардинцев и балкарцев согласно этого опроса отказались от обучения родным языкам. Впоследствии выяснилось, что этот вопрос был незаконным. На родителей и учеников оказывалось давление. Это дело получило огласку. Это был скандал, тем не менее, она продолжает работать.

Caucasus Times:  Зачем она это делает?

Валерий Хатажуков: Дело в том, что она компрометирует саму идею нашей государственности! Если Кабардино-Балкария в первую очередь учреждена для решения этих вопросов. И эта ситуация с 14 гимназией. Почему этот вопрос не решается, для меня этот вопрос риторический.

 

Caucasus Times:  В республике есть тенденция к увеличению салафитской общины. Салафиты заняли определённые места в бизнесе: в общепите, девелоперский бизнес, салфиты превращаются в политическую силу. Не приведёт ли это к повторению событий 2005 года? Как салафитская община сожительствует с национальными молодёжными движениями, которые сейчас также испытывают возрождение?

Валерий Хатажуков: Визуально видно, что их не становится меньше. Но социологии никакой нет.  Я не вижу никаких исследований, обсуждений, дискуссий на эту тему. А между тем периодически появляется информация о каких-то задержаниях, об уничтожении каких-то групп. Но эта тема не обсуждается. У нас есть комиссия по адаптации. Я член этой комиссии. Первые три года о ее существовании вообще никто не знал. И мы публично много о ней говорили, чтобы она заработала. И она действительно заработала.

Сейчас комиссию возглавляет Казбек Татуев, секретарь Совета безопасности КБР, бывший заместитель министра внутренних дел. Я член этой комиссии. И у нас выработались нормальные рабочие отношения. Мы ему очень благодарны. Все вопросы, которые мы поднимаем, связанные с мусульманской общиной, с теми, кто отбывает срок, по террористическим статьям мы с ним решаем. Но в рамках этой комиссии, дискуссий нет. Это не принято. Но комиссия очень полезная и важная.

И эти причины, политические социальные, мы говорили о земельной проблеме. Они никуда не исчезли. И поэтому я согласен с постановкой вопроса. Мы об этом говорим, мы пытаемся ставить проблемы в том ключе, что нужно вести дискуссии, на республиканском уровне, на местах.

Caucasus Times:  Я хотел бы уточнить, как салафиты в КБР сожительствуют с национальными молодежными движениями. Потому что национальные движения в республике испытывают возрождение. Нет ли между салафитами и национальными движениями противоречий?

Валерий Хатажуков: Сейчас мы можем наблюдать в молодежной среде и не только в молодежной среде, есть такие группы, которые говорят, что ислама в КБР вообще никогда не было. Или же, что его влияние было незначительное. На мой взгляд, эта дискуссия, я надеюсь, что она не приведет к обострению, на самом деле очень опасна. Если, с одной стороны, радикальные салафиты, что не должно быть никакой национальной культуры – они представляют угрозу для национальных культур. Если на этой почве произойдет надлом, мы же знаем такие примеры, когда один и тот же народ из-за религиозных проблем разделяется на части.

Что касается КБР. Я не согласен с теми, что ислам у нас никакой роли не играл. Но это был такой традиционный ислам. И я надеюсь, что мы пойдем именно по этому пути. Традиционный ислам и национальная культура особых противоречий между собой не имеют.

Я был свидетелем процессов возрождения ислама в конце 80- начале 90-х гг. у нас была целая программа, стратегия. Мы должны возрождать именно традиционный ислам. Между нашей культурой и этим исламом особых противоречий нет. И мы в этом направлении проводили много мероприятий. У нас была комиссия, в которую входили люди, образованные, которые хорошо знали ислам, Коран. Я приведу такой пример. Эти известные люди, которые потом стали участниками исламистского движения в республике: Мукожев и Астемиров неоднократно приглашались на заседание этих комиссий. И примерно эти разговоры заканчивались так: Мы говорили, что мы за возрождение, и мы будем все делать, чтобы оградить вас от какого-то давления. Но возрождение должно проходить, что это наш традиционный ислам. И упаси вас боже призывать к джихаду! И точно также мы разговаривали с миссионерами, которые здесь появлялись. Иногда они были черкесы, иногда арабы. И мы со всеми ними разговаривали с этой позиции.

И я хочу отметить, что в это же время появились салафиты, говорившие о джихаде.   И над ними смеялись. Это были маргинальные группы, которые никто всерьез не воспринимал. И они никакой роли в процессах возрождения ислама в республике не играли. Но они сразу превратились в силу именно после разгрома нашего национального движения и не только нашего движения, а очагов гражданского общества в республике. И тогда салафиты стали набирать силу, когда на них уже никто не мог влиять.

Т.е я утверждаю, что именно после разгрома национального движения начались абсолютно необоснованные и зачастую незаконные репрессии против рядовых мусульман. О последствиях этих репрессий мы хорошо все знаем. (нападение боевиков на Нальчик 13 октября 2005 года)

И это было сделано преднамеренно. Имелись силы, которые были заинтересованы в том, чтобы исламисты и джихадисты превратились в реальную силу и, чтобы Кремлю можно было демонстрировать: «вот смотрите у нас проблемы с исламистами, с экономикой плохо.  Именно потому, что они здесь появились. И это началось именно после разгрома национальных движений как кабардинских, так и балкарских.

 

Caucasus Times:  Хотелось бы поговорить о том, в каком состоянии находится сейчас в республике Черкесское национальное движение. Какое оно имеет силу, оказывает ли влияние на принятие решений на республиканском уровне? И насколько оно связано с черкесским движением за рубежом? 

Валерий Хатажуков: Я уже говорил, что в начале 2000-х черкесское национальное движение было разгромлено. И эти организации, которые существуют сейчас, кроме Аббревиатуры, не имеют никакого отношения к тем организациям, которые были в 90-е годы. Они не имеют отношения ни по своей идеологии, ни по участникам. И в этом легко можно убедиться. Если мы посмотрим на проблемы, которые мы сегодня обсуждали: с преследованием активистов, Мартина Кочесокова, земельный вопрос, с родным языком. Если мы посмотрим повестки этих организаций, мы не увидим этих вопросов в повестках. Эти вопросы у них не обсуждаются. Они находятся под влиянием неких специальных служб. Но это не значит, что черкесского движения нет!

Caucasus Times:  Мартин Кочесоков..

Валерий Хатажуков: Да. Но я говорю о коммуникациях: Хабаровск, Белоруссия, вот эти современные коммуникации, в которых не видно лидеров, но движения существуют. И точно также с Черкесским национальным движением. Оно существует! Хотя оно не формализовано в виде каких-то организаций, оно существует. К примеру, дело Руслана Гвашева, который три года назад объявил голодовку, его преследовали за то, что он провел несанкционированное мероприятие 21 мая. И вокруг этого события тут же возникло целое движение. Суды на местах, в Краснодарском крае оставили решение в силе. Но оно ушло в Страсбург. И у меня абсолютно никаких сомнений нет, что эти решения будут отменены.

И вот к делу Гвашева эти сегодняшние организации, не имеют никакого отношения, которые формально представляют черкесов. Или возьмем дело того же Мартина Кочесокова. Никаких заявлений, никаких мероприятий, которые себя позиционируют от имени черкесов, никак не поднимают вопросы.

Дальше, проблема сирийских черкесов. По разным данным в Сирии до начала конфликта проживало до 200 тысяч черкесов. В Сирии черкесами называют и дагестанцев и балкарцев и дагестанцев, но не менее 80% из сирийской диаспоры – это именно адыги.  И согласно статьи 99 федерального закона они являются нашими соотечественниками. Но на самом деле, Россия не хочет их признавать соотечественниками. У нас есть абсолютно достоверная информация, что российские посольства и консульства по всему миру отказывается с ними разговаривать, принимать у них документы. А тем немногим, двум тысячам человек, которым повезло и они смогли  вернуться в Россию. Они не могут в упрощенном порядке получить российское гражданство, потому что требуется знание русского языка – экзамен. И большинство их не может сдать экзамен. И здесь в России они проживают в республиках, где черкесский язык является государственным. Мы считаем, что адыгского достаточно. Кроме того – эта публика такая, которая очень быстро мимикрирует. И они быстро понимают, что без русского языка не обойтись. И они быстро усваивают и русский язык. Но получить гражданство в упрощенном порядке они не могут.

То есть, что я хочу сказать – эта проблема не обсуждается этими организациями. И даже не ставится перед федеральным центром! Там они могут сказать, что было какое-то обращение, а какие последствия и какие мероприятия были. Эти организации ни перед федеральным центром, ни перед мировым сообществом не ставят. Но! Это не значит, о чем я не устаю повторять, это не значит, что черкесский мир эти проблемы не поднимает и не ставит. Эти проблемы ставятся и перед федеральным центром, и перед мировым сообществом ставятся, используя именно современные коммуникации.

Caucasus Times:  И последний вопрос, вопрос политики, который как губка собрал в себе остальные вопросы.  Ранее ведь в республике существовали прямые выборы главы республики. Сейчас по факту – назначенец.     Вы последние 30 лет находитесь в гуще политической жизни республики. Как вы считаете, насколько в обществе КБР востребована идея прямых выборов? Я имею в виду все общество, всех жителей республики, а не только активную его часть.  И опять же я не имею в виду нарисованные цифры, а говорю про реальность.

Валерий Хатажуков: Мы подходим к главному вопросу сегодняшней встречи. Это проблема контроля власти, ее формирования. Никакими увещеваниями декларациями и призывами созданием каких-то организаций или общественных палат, мы эту проблему контроля власти не решим.

И этот опыт уже есть. Есть только один путь – это прямые, свободные выборы всех уровней власти. Вы спрашивали, есть ли такой запрос у общества? Да он есть. И это легко можно увидеть. И отследить визуально. Мы видим и в публикациях и когда работаем в поле и встречаемся с людьми. И это не только у нас в республике, но и на Северном Кавказе, и в России, посмотрите Хабаровский край. Поэтому такой запрос, конечно, есть.

Если бы это было бы возможно этот вопрос решить, то абсолютное большинство проблем, о которых мы говорили сегодня: многие из них очень легко решились бы, многие из них можно было бы начать решать. У власти есть огромный ресурс, который просто не используется для решения насущных проблем жителей республики. И речь, идет и различных бюджетах, которые в том числе, в силу не избирательности власти мы не можем контролировать.

У этого вопроса есть много различных сторон. Но проблема избирательности власти – самая главная проблема!

И я хочу следующее сказать. И это не дань какой-то политкорректности. нужно понимать, что ни один нормальный человек, на Северном Кавказе не хочет, чтобы эта страна, Россия, развалилась.

Caucasus Times:  Валерий, вы очень важный вопрос затронули, наверное, самый важный…

Валерий Хатажуков: Это прагматика, это проза такая. Она просто похоронит нас под своими обломками! Но вот то, что происходит сейчас: что не осталась никакого практического федерализма, республики не обладают никакой реальной субъектностью. Какая может быть субъектность, если власть мы не выбираем!? Но если эта ситуация не изменится эти процессы могут привести к развалу России.

Беседу вел Сергей Жарков, обозреватель Caucasus Times