Там, где заканчивается свобода
НАЛЬЧИК, 7 сентября, Caucasus Times. В конце августа жители Северного Кавказа наблюдали за исходом судебных процессов над двумя женщинами, осуждёнными за репосты в социальных сетях. Судебные процессы, которые имели место в разных регионах России, завершились схожими вердиктами – денежным штрафом. В одном случае 100 тысяч рублей, в другом 400 тысяч рублей, вместо четырех лет колонии.
Так, 18 августа 2016 года Московский окружной военный суд признал 19-летнюю уроженку Северного Кавказа Патимат Гаджиеву виновной в «призывах к терроризму и разжигании религиозной розни». А в конце августа суд в Нальчике признал 40-летнюю черкесскую активистку Римму Гукову из Кабардино-Балкарии виновной в «разжигании межнациональной розни и вражды».
Оба этих случая рассматриваются современным российским законодательством в одной уголовной плоскости, однако по существу деяния, за которые российская фемида наложила сумасшедшие штрафы на кавказских женщин, абсолютно разные.
Патимат Гаджиева осуждена за репост или перепубликацию материалов откровенно экстремистского характера (11 и 24 июля 2015 года она разместила на своей странице в социальной сети «ВКонтакте» два материала о деятельности «Исламского государства». Один из них — стоп-кадр видеозаписи казни с текстом об оправдании убийства неверных. Второй содержал призыв к молитве на арабском языке в поддержку ИГ).
Черкесская активистка Римма Гукова, признанная виновной в «разжигании межнациональной розни и вражды», осуждена за репост статьи под названием «Военщина России. Самая жестокая армия в истории человечества», где приводятся исторические факты, в том числе и военные преступления во время колонизации Россией Кавказа.
И если молодая девушка признала свою вину, сославшись на девичью ветреность, то Гукова напротив сочла судебное решение абсурдным, а сам судебный процесс заказным, направленным на подавление ее публичной гражданской деятельности.
Как отмечают правозащитники, новые поправки в антитеррористический и антиэкстремистский статьи УК РФ, касающиеся действий с использованием СМИ и социальных сетей, поставили публичную деятельность гражданских активистов, выражающих свое мнение в социальных сетях, и людей, открыто призывающих к насилию, в один ряд.
Мало того, согласно поправкам, касающимся использования СМИ в «экстремизме», в «призыве к вражде и ненависти», ровно, как и в публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности, можно обвинить кого угодно, и не только авторов материалов, но и тех, на чьей странице в социальной сети, данная публикация появилась, даже если она появилась в ленте новостей не по инициативе владельца странички.
Судебный процесс над Гуковой служит ярким примером того, как данные поправки широко применяются для подавления блогеров, публично высказывающих свое мнение в социальных сетях. Гукова попала в поле зрения силовых структур после петиции «Остановить бессудные казни», опубликованной ею на сайте change.org, в которой она призвала президента России остановить «бессудные убийства молодежи в многочисленных спецоперациях».
Петиция появилась в сети еще год назад. Ее перепечатали СМИ, благодаря чему документ собрал 1231 подписей до того, как петицию закрыли. По ее мнению, именно после этой петиции, в марте текущего года к женщине пришли оперативники из МВД и попросили ее проехать с ними для беседы.
Позже сотрудники ЦПЭ при МВД и ФСБ приходили к ней с обысками. Во время второго обыска, состоявшегося в июне 2016 года, сотрудники правоохранительных органов целенаправленно искали электронные носители информации, средства связи. За женщиной следили в течение нескольких месяцев. Вычитав все ее публикации, репосты и комментарии, добавившиеся к ней во «френдлист», оперативники собрали материал. Такие же «фейсбучные друзья» выступили свидетелями в суде, подтверждая, дескать, «да, Гукова возбуждала ненависть к русским, опубликовав ссылку на статью».
Сама Гукова решение суда восприняла довольно спокойно, заявив, что не может молчать, когда видит несправедливость. А сам судебный вердикт назвала абсурдным. Силовые структуры получили широчайшие полномочия для привлечения к ответственности тех, кто ведет публичную общественную деятельность, не вписывающуюся в новые стандарты свобод. Для власти, чьи шаги направлены исключительно на защиту собственных интересов, а не интересов общества, любые петиции с призывом прекратить насилие, являются провокацией, на которую она – власть реагирует репрессиями.
Возможно поэтому, по данным информационно-аналитического центра «Сова», в последние годы резко увеличилось число приговоренных к реальным срокам по «экстремистским» статьям, не связанным с насилием и общеуголовными преступлениями.
Последний созыв Государственной Думы внес множество поправок к различным статьям уголовного кодекса, направленных на подавление гражданской активности. Это поправки к статьям УК 282 –экстремизм, 280 и 280-1 УК (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности и сепаратизму) 275–284.1 главы 29 УК РФ (преступления против основ конституционного строя и безопасности государства) ст. 20.29 КоАП (производство и распространение экстремистских материалов).
По мнению черкесского общественного деятеля Мартина Кочесокова, данными законодательными инициативами, Госдума расширила способы подавления гражданских свобод, и это касается не только черкесских активистов, но и любой гражданской активности в России.
Понятие «экстремизма» в уголовном кодексе многие эксперты называют «резиновым». Под понятие экстремизма из-за расплывчатых формулировок законов не так сложно подвести в том числе деятельность политической оппозиции. Что уж говорить о населении, которому приходится ориентироваться только на прецеденты, с тем чтобы понять где заканчивается свобода и наступает уголовная ответственность, где проходит грань между дозволенной свободой слова и уголовно наказуемым выражением своего мнения – не ясно практически никому.
В этих условиях наиболее эффективным способом избежать неприятностей кажется отказ от использования социальных сетей. Что собственно и делают жители России в отношении социальной платформы «ВКонтакте», которая согласно данным «Новой газеты», уже несколько лет сотрудничаем с ФСБ и отделом «К» МВД, оперативно выдавая информацию о тысячах пользователей сети.
