Путь Кадырова
ЧЕЧНЯ, 15 июня, Caucasus Times – Сразу же после гибели Шамиля Басаева, один из чеченских политологов, довольно резко прокомментировал дальнейшую судьбу Рамзана Кадырова: «Все, карьера Рамзана закончилась,- сказал он.- Он был нужен Москве, пока не уберут Басаева». Собственно, и известная оценка Кадырова как «успешного военно-политического менеджера» базировалась как раз на признании заслуг Кадырова в ликвидации вооруженного подполья. Эта характеристика жестко фиксировала дееспособность Рамзана исключительно в рамках военно-политических задач, отрицая за ним «мирный» потенциал. Однако, подобным прогнозам не суждено было сбыться. Наоборот Кадыров не просто вошел в головокружительную динамику политического роста, но и, что самое интересное, не сбавляет темп.
Вряд ли шесть-семь лет назад Рамзан Кадыров, только начинавший карьеру в должности охранника своего отца, мог представить, что совсем скоро ему предстоит стать подлинным кумиром чеченской молодежи, и футболки, украшенные его профилем, будут носить тысячи и тысячи поклонников. Бремя ответственности и славы обрушилось на 30-летнего Кадырова внезапно.
При жизни Кадырова-старшего никто, включая самых высоких его кремлевских покровителей, не сумел бы разглядеть в молодом лейтенанте милиции будущего политика федерального уровня. Фантазии на такое не хватило бы даже у самых изощренных политтехнологов. Возраст Рамзана, а главное стиль поведения не давали ни малейших оснований считать его возможным преемником своего отца. Все изменила гибель Ахмата Кадырова. Очень быстро стало ясно, что адекватной замены ему в республике нет. Алу Алханов оказался пригоден лишь на роль суррогата, лишенного даже малой толики харизмы, несгибаемой воли к власти, жесткости и веры в Россию, которыми обладал его предшественник. Кроме того, в республике все еще продолжалась война, структура власти находилась в процессе сборки и Алханов, человек, привыкший выполнять приказы, а не отдавать их, оказался явно не у дел.
Вхождение сына во власть было не простым делом Его, мягко говоря, не любили в республике, поскольку большинство населения было уверено – Рамзан рвется к власти исключительно ради удовлетворения личных амбиций. Его знали как решительного и жестокого, охотно использующего насилие человека, который, казалось, был бесконечно далек от тех идей, которые лежали в основании деятельности Ахамата Кадырова. Никто не верил в то, что младший Кадыров способен предложить продуманную программу (верную или нет, не так важно) реформ и возрождения республики. Ему надо было начинать собственное дело уже не в тени отца, а совершенно самостоятельно.
Настороженность, почти враждебность со стороны людей сопровождали Кадырова долгое время, тем более, что его люди в республике себя вели немногим лучше федеральных военнослужащих. Не прибавляли ему популярности и разрекламированные акции по «возвращению» боевиков в «истинную» российскую веру, в ре6спублике хорошо знали о методах давления на «обращаемых», захвате в заложники их родственников, пытках и убийствах . Кампания амнистирования казалась сплошным надувательством, спектаклем, разыгрываемым для Москвы.
Перелом произошел после того, как Рамзан Кадыров нашел наконец собственное дело, в которое вложил всю душу и энергию. Собственно, восстановление республики велось и до этого. В Грозном подмазывали фасады, в селах ремонтировали школы и больницы, однако Кадыров придал этому процессу исполинский размах. Жизнь в республике закипела. Чечня превратилась в одну гигантскую стройку.
Одновременно, над обликом Кадырова работали политтехнологи, в результате чего его манеры существенно улучшились. Тем не менее, программные моменты его деятельности, видимо, являются не результатом внедрения новомодных технологий, а отражением его собственной натуры.
Он любит общаться с людьми на улицах городов, наезжая неожиданно в села. На ходу решает проблемы задавленных горем и нуждой людей, или просто вручая им деньги, которые всегда находятся в багажнике его машины, либо поручая чиновникам разобраться по конкретному вопросу, будь то отсутствие жилья или плохая подъездная дорога к селу.
На федеральном уровне Рамзан также делает очень важную работу. Он выдвигает инициативы , которые не могут оставить равнодушным ни одного чеченца. Это касается и условий отбывания наказания для осужденных, и предложения разобраться с неполученными Чечней компенсациями за выселение 1944-го года.
Но самое главное, это появление перспективы. Любой житель республики сегодня знает, как он будет жить завтра, послезавтра и через год. Конечно, будущее не идеально, но появились правила игры, -закон, пусть и обеспечиваемый методами жесткого диктата власти. А для чеченцев, соскучившихся по порядку и законности, чуть было совсем не одичавших в дебрях анархии, любая фигура политического деятеля, и словом и делом отстаивающего их права желанна и приемлема.
Для неискушенной вниманием к себе чеченской молодежи, Кадыров действительно делает много. Кто из руководителей любого другого региона пригласил к себе выпускников школ и после шикарного концерта российских поп-звезд, устроил грандиозный салют? Кто так озаботился подрастающим поколением и в короткие сроки практически заставил покончить с наркоманией в республике? В каком еще регионе в таком количестве представлены молодые люди в разных структурах власти? И, в конце концов, где еще глава республики, проводит конкурсы красоты, и вместе с этим призывает молодежь придерживаться религиозных традиций и адатов. Молодежь чувствует искренность в словах Кадырова, когда говорит, что серьезно обеспокоен ее проблемами.
Кадыров –не обросший бюрократическим жирком мечтатель и романтик, у которого как у волшебника все получается. Молодые люди искре6нне называют его «красавчиком», так же как сам Кадыров называет Путина. И здесь можно сказать о удивительной схожести этих двух лидеров. В 200 году россияне разорвали общественный договор с Ельцинской властью и фактически перезаключили его на новых условиях. Путин прекрасно понимал, волна каких ожиданий, вынесла его наверх. Люди хотели порядка и ожидали от нового правителя жестких мер по его наведению. При этом большинство населения было готово одобрить самые жесточайшие репрессии лишь новой власти удалось покончить с разрухой и хаосом в стране. Во имя стабильности российское общество заложило власти свои демократические права, отказавшись от их использования на неопределенно долгий срок. Нечто похожее сегодня происходит и в Чечне. Чеченцы с большим опозданием в сравнении с другими народами России, пришли к пониманию необходимости перезаключить социальный контракт. При том, такое решение не стало результатом давления или страха. Люди присматривались к Рамзану в течение нескольких лет и, наконец признали за ним право управлять республикой.