Решение принималось на уровне администрации президента. Олег Орлов — о ликвидации «Мемориала»
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
Прага, 29 ноября, Caucasus Times. 29 ноября в Мосгорсуде продолжились предварительные слушания по делу о ликвидации Правозащитного центра «Мемориал». О причинах и перспективах дела о ликвидации «Мемориала» в интервью Caucasus Times рассказывает председатель Совета Правозащитного центра «Мемориал» Олег Петрович Орлов.
Caucasus Times: Олег Петрович, расскажите о результатах двух судебных заседаний в отношении Правозащитного центра «Мемориал». В Мосгорсуде и Верховном суде по иску о ликвидации ПЦ «Мемориал».
Олег Орлов: По большому счету, пока никаких результатов в Мосгорсуде нет, потому что пока там идет подготовительное судебное заседание, оно продлено на ближайший понедельник и говорить о каких-либо результатах в Мосгорсуде преждевременно.
Но уже можно говорить о первых сугубо предварительных итогах в Верховном суде, где рассматривается иск Генпрокуратуры о ликвидации Международного «Мемориала». Здесь дело уже рассматривается по существу. Произошло столкновение двух позиций: наших адвокатов, юристов и представителей прокуратуры, Минюста, Роскомнадзора. В ходе этого столкновения, на мой взгляд, прокуратура была поставлена в смешное положение, когда выяснилось, что на целый ряд вопросов ее представитель не в состоянии ответить. К примеру, какой конкретно ущерб был нанесен «Мемориалом» «духовному и нравственному развитию детей» (это утверждала в своей речи прокурор Маслова)? Или, может ли общественная организация в принципе быть субъектом нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод? Ведь в нарушении этой Конвенции прокурор также обвиняла «Мемориал».
Замечу, что прокурор не смогла внятно ответить на доводы наших представителей о том, что у «Мемориала» была не промаркирована лейблом об «иноагентстве» очень небольшая часть от громадного общего объема выпускаемой нами информации, а также о том, что мы исправили допущенные нарушения.
Мы считаем законодательство об «иностранных агентах» антиправовым, но вынуждены его выполнять, и делаем это.
И тем не менее прокуратура настаивает на ликвидации Международного «Мемориала». При этом возникает важный вопрос – правомочно ли требовать ликвидировать «Мемориал» из-за нескольких незначительных и исправленных нарушений без учета общественной значимости его работы? Прокуратура не хотела и отказывалась рассматривать свой иск в контексте общественной пользы и значимости работы организации. Ведь при решении вопроса о ликвидации на чаше весов должно быть, с одной стороны, то, чем организация занимается, какая польза от ее деятельности, а с другой стороны — те нарушения, которые организация допустила в ходе своей деятельности.
По крайней мере, такая позиция четко обозначена во многих решениях Европейского суда по правам человека. А ведь решения Европейского суда это не что-то внешнее по отношению к правовой системе России. Это часть правовой системы России. До тех пор, пока Россия не вышла из Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод.
Caucasus Times: В прошлом году, после того как приняли поправки к Конституции России, национальное право стало превалировать над международным. Может ли это помешать исполнимости европейского права в вашем деле?
Олег Орлов: Да, можно говорить, что сделан задел для неисполнения норм международных конвенций, пактов, соглашений, подписанных ранее Россией. Но для того, чтобы не исполнять конкретные правовые нормы, отказываться от выполнения взятых на себя обязательств, должны быть сделаны соответствующие шаги на национальном уровне. Например, вынесены соответствующие постановления Конституционного суда РФ и т.п.
Но пока что в России до сих пор никто не отрицал и не ставил под сомнение те решения Европейского суда, о которых я сказал.
Так вот, возвращаясь, к первому заседанию в Верховном суде. Прокуратура отказывается обсуждать общественную значимость Международного «Мемориала». Прокуратура демонстрирует сугубо формальный подход – есть неоднократные нарушения, значит надо ликвидировать организацию. Нормы в законе, соответствующие есть, а рассматривать все остальное, с их точки зрения, бессмысленно.
Как образно говорит наш юрист Татьяна Глушкова, это примерно то же самое, как приговорить человека к 20 годам лишения свободы за переход пустой проезжей части в неположенном месте.
Кроме того, к сожалению, и суд продемонстрировал ровно такое же нежелание приобщить к делу материалы, характеризующие работу Правозащитного центра «Мемориал», а главное — допросить в ходе процесса свидетелей, которые говорили бы о роли «Мемориала». Мы получили отказ.
Поэтому, с одной стороны, мы уже четко продемонстрировали очень хорошее юридическое обоснование нашей позиции и довольно-таки примитивную позицию прокуратуры. А с другой стороны, мы получили предварительные некоторые сигналы, которые говорят о том, что решение может быть вынесено не в нашу пользу.
Caucasus Times: Какой следующий этап?
Олег Орлов: Верховный суд будет рассматривать наше дело еще не одно судебное заседание. А следующий этап, если будет принято решение о ликвидации «Мемориала» — это апелляция, которая будет рассматриваться апелляционной коллегией Верховного суда.
Caucasus Times: В СМИ сообщается, что преследование Международного «Мемориала» инициировали ингушские фээсбэшники? Насколько это может соответствовать действительности?
Олег Орлов: Это не совсем так. Да, в 2019 году УФСБ по Республике Ингушетия направило сообщение о десяти случаях отсутствия маркировки лейблом «иноагент» в интернете у материалов как Международного «Мемориала», так и ПЦ «Мемориал» в органы прокуратуры и Роскомнадзор. Тогда же еще о нескольких таких случаях в эти ведомства просигналил некий «бдительный гражданин» из Москвы. Речь шла о соцсетях, и до этого момента ни от «Мемориала», ни от других НКО-иноагентов не требовали маркировать аккаунты в соцсетях – ведь там стояли перепосты с наших же промаркированных сайтов. Но требования постоянно и неопределенно расширяются. Мы промаркировали соцсети, но нас все равно оштрафовали на громадную сумму. Мы были вынуждены обращаться к людям за помощью и благодаря их поддержке смогли тогда собрать требуемую сумму.
А теперь нас за это же повторно хотят наказать, вообще ликвидировав.
Но, понимаете, ингушские фээсбэшники в данном случае, мелкие винтики. Они всего лишь исполнители.
Может быть, им подсказали, или они по своей инициативе это делали. Но теперь использовать эти штрафы, назначенные нам более двух лет назад, для ликвидации «Мемориалов», это же не уровень ингушских силовиков. И не уровень ФСБ, вообще. А уровень, как минимум, администрации президента. На этом уровне было принято политическое решение нас ликвидировать. Пытаться ликвидировать, по крайней мере. А дальше уже — та или иная детализация, какие для этого использовать механизмы, это уже решали исполнители в генеральной прокуратуре. И сейчас мы видим, каким примитивным и глупым оказалось исполнение принятого решения.
Международный «Мемориал» пытаются закрыть именно и только за немаркировку материалов. А Правозащитному центру еще предъявляют якобы оправдание экстремизма и терроризма за публикуемый нами список современных политических заключенных. С точки зрения права это выглядит абсурдом.
Caucasus Times: Может, выигранные вами дела, в том числе в Европейском суде по правам человека, вызвали решение организовать судебный процесс по ликвидации «Мемориала»?
Олег Орлов: Мне кажется ошибочным, что многие журналисты, как и вы, ищут одну причину происходящему. Я слышал предположение, что нас начали преследовать потому, что «Мемориал» назвал Навального политическим заключенным. Выглядит красиво, но не имеет никакого отношения к правде.
Никакой одной причины не было. Нас преследуют «по совокупности», в целом за всю нашу работу.
Очевидно, что преследование развивалось на протяжении многих лет. И преследуют не только «Мемориал». Ведь в лице «Мемориала» сейчас давят не только на все правозащитные организации в России, но шире – на все российское гражданское общество. Просто специально выбрана, скажем так, яркая, заметная организация. И преследование «Мемориала» всем показывает, что если с «Мемориалом» так можно поступить, то всех остальных вообще, по щелчку пальцев можно уничтожить. Во всяком случае, они явно хотят создать такое впечатление.
Поэтому говорить, что вдруг решили закрыть за что-то одно конкретное, это не верно. Когда еще принимался закон об иностранных агентах (принят в России в 2012 году – прим. ред.), уже тогда стало очевидно, что он в процессе доработки и видоизменений может приобрести тот вид, опираясь на который можно ликвидировать любые НКО, в том числе и «Мемориал».
Про то, что с нами будут поступать как-то очень сурово, к нам поступали сигналы уже этим летом. Только мы не знали, как. Но то, что с нами будет очень серьезная разборка со стороны власти, мы уже знали. И теперь мы понимаем, что «окончательное решение» тогда отложили из-за приближающихся выборов в Госдуму, в сентябре. И при этом, видимо, прокуратуре нужно как-то отчитаться о проделанной работе по исполнению поставленной задачи до конца 2021 года. Это же бюрократия, ведомствам положено в конце года отчитаться.
Поэтому начали процесс ликвидации в ноябре.
Caucasus Times: Medium-Orient признали иноагентом. По сути дела, мы ведь чешское СМИ? Как вы считаете, с какой целью российские власти вешают на иностранные СМИ ярлык иностранного агента?
Олег Орлов: Понимаете, они делают много бессмысленных вещей. Но в таком обозначении вас все же определенный смысл есть. Ведь тем самым они ставят клеймо, которое отталкивает от общения с вами тех же чиновников. Чиновник, узнав, что вы СМИ-иноагент подумает и откажется с вами общаться.
Кроме того, ведь мы же не знаем, как дальше будет развиваться этот закон о СМИ-иноагентах.
Как развивался закон об НКО-иноагентах? Они же все время вносили поправки. И продолжают ужесточать и ужесточать закон. Также и со СМИ-иноагентами может произойти. Могут быть внесены новые поправки в соответствующий закон, которые существенно усложнят вашу журналистскую работу.
Беседовал Сергей Жарков
