Евгений Кратов о секретах этнополитической стабильности в Карачаево-Черкесии

В 1990-е годы Карачаево-Черкесия прошла через сложные вызовы. Были попытки раздела республики по этническому принципу. С большими осложнениями прошли первые всенародные выборы главы республики, которые фактически воспроизвели противостояние двух «титульных этнических групп». Но уже в 2003 году этот раскол на выборах не играл прежней роли. С началом «нулевых» стали говорить об «успокоении» КЧР. О секретах этнополитической стабильности в Карачаево-Черкесии в интервью Caucasus Times рассказывает Евгений Владимирович Кратов — главный редактор газеты «День республики»

 

 

 

Евгений Владимирович Кратов — главный редактор газеты «День республики» (Черкесск, Карачаево-Черкесская республика).  В 1994 году закончил истфак Ростовского государственного университета, в 1997 году там же защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук. В 2003 году закончил Российскую академию государственной службы при Президенте РФ. Начиная 1998 года, работал в Аппарате Правительства КЧР и Администрации Главы и Правительства КЧР, отвечал за взаимодействие с религиозными организациями. С 2012 года занимал в республиканском правительстве должность министра КЧР по делам национальностей, массовым коммуникациям и печати. С 2016 года занимает пост главного редактора «Дня республики». Автор около 60 публикаций по проблемам государственно-конфессиональных отношений.

 

              Интервью с Евгением Кратовым подготовлено для «Caucasus Times» Сергеем Маркедоновым, доцентом кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета.

 

    1.Caucasus Times: В 1990-е годы Карачаево-Черкесия прошла через сложные вызовы. Были попытки раздела республики по этническому принципу. С большими осложнениями прошли первые всенародные выборы главы республики, которые фактически воспроизвели противостояние двух «титульных этнических групп». Но уже, скажем, в 2003 году этот раскол на выборах не играл прежней роли. Вообще с началом «нулевых» стали говорить об «успокоении» КЧР. Чем Вы это объясните? Какой тут имеется секрет?

 

     Е.К.: 1990-е годы – период становления новых государственных и экономических структур, новой правовой системы, новой элиты. Смысл местных политических кризисов 90-х, становится понятен, если рассматривать их через призму конфликта старой элиты, стоявшей у руля еще с советского периода, и новых групп.  Тех, что успешно проявили себя в постсоветском «первоначальном накоплении капитала» и пытались закрепить себя на республиканском политическом олимпе. Этнизация конфликтов была неизбежным следствием политической конкуренции, поскольку мобилизация соплеменников была простым и при этом наиболее эффективным инструментом реализации амбиций. К 2003 году процесс формирования элит был завершен, между местными лидерами был достигнут определенный консенсус. В 2002 году была осуществлена реформа политической системы, в соответствии с которой общественные организации и движения были исключены из политического процесса. Большую роль в стабилизации общественно-политической ситуации сыграла отмена прямых выборов глав регионов, которые провоцировали использование этнического фактора.

 

Таким образом, появилась объективная и субъективная заинтересованность элит в поддержании политической стабильности. Эта заинтересованность активно поощрялась федеральным центром с помощью политического, экономического и правового инструментария. Политическая борьба приобрела относительно спокойный характер, без использования экстремистских методов. Нынешняя политическая элита заинтересована в сохранении стабильной этноконфессиональной ситуации. На законодательном уровне закреплена персональная ответственность глав регионов и муниципалитетов за межэтнический и межконфессиональный мир. Табу на использование этноконфессионального конфликта в политических целях – абсолютно. Оно распространяется и на действующую власть и на оппозицию. Причастность к разжиганию межнациональной розни становится черной меткой, которая означает конец карьере политика любого уровня.

 

         Понимание необходимости поддержания гармоничных этноконфессиональных отношений проявляется как на институциональном уровне, в деятельности политических, общественных и религиозных организаций, так и в личном общении местных жителей – представителей разных этносов, принадлежащих к различным конфессиональным группам.

 

  1. Caucasus Times: Продолжая первый вопрос, хотелось бы спросить, а как бы Вы оценили сегодняшнюю этнополитическую ситуацию в Карачаево-Черкесской республике? Какие проблемы, на Ваш взгляд, главные?  Насколько серьезны, например, споры вокруг т.н. «аланского наследия»? Время от времени их отголоски попадают в фокус внимания СМИ, появляются предположения об осетино-карачаевских проблемах. Как бы Вы это прокомментировали? 

   

      Е.К.: Сегодня можно уверенно говорить о наличии стабильной этнополитической ситуации в регионе. Такая стабильность обусловлена, прежде всего, высоким уровнем доверия и уважения к представителям иных этнических и конфессиональных групп. Это подтверждают объективные данные мониторинга состояния межнациональных и межконфессиональных отношений, осуществляемого Федеральным агентством по делам национальностей и результаты социологических исследований, которые ежегодно проводятся, как государственными, так и независимыми центрами. Об этом говорят и личные наблюдения, и косвенные свидетельства – межнациональные браки, приезд на учебу в местные вузы иностранных студентов, постоянный рост числа туристов, приезжающих отдохнуть на местные курорты – Архыз, Домбай, Теберду.

       И власть, и простых людей сегодня волнуют, прежде всего, экономические вопросы. Нужно жить. И каждый мечтает жить хорошо. Стремительное развитие горнолыжных курортов открывает большие возможности для малого и среднего бизнеса. Активно развивается сельское хозяйство, промышленность. Строятся объекты социальной инфраструктуры – один за другим в населенных пунктах республики открываются детские сады, дома культуры, медицинские учреждения. При этом все больше чувствуется отсутствие развитой транспортной инфраструктуры. Республика является транспортным тупиком. Сюда не ходят пассажирские поезда, не говоря уже об авиации. Давняя мечта – автодорога, соединяющая черноморские курорты с городами Кавказских минеральных вод.  Вот это – настоящая проблема!

 

         Что касается так называемого «аланского наследия», я бы не стал преувеличивать значение периодических всплесков в сети по этому поводу. Сама проблема имеет несколько измерений – этническое, конфессиональное, культурное. На мой взгляд, реальное значение имеет только одно – сохранение этого наследия, а отнюдь не спор о том, у кого больше на него прав. Это же всенародное достояние! И ответственность за его сохранность лежит не на одной этнической или конфессиональной группе, а на всех нас. Руководство республики это прекрасно понимает. В прошлом году было заявлено о создании Аланского христианского центра. Цель — создать условия, чтобы сохранить уникальные памятники для наших потомков. Надеюсь, этому поспособствует подготовка к празднованию 1100-летия крещения Алании, которое намечено на 2022 год. Об этом юбилее было заявлено на самом высоком уровне. Повод более чем значимый. Нужно проводить реставрацию храмовых комплексов, серьезных археологических экспедиций не было несколько десятков лет. Даже то, что сегодня хранится в запасниках нашего музея просто негде выставить. Это огромная проблема. Поэтому, чем о пустом спорить, лучше подумать, где денег взять, и порядок навести.

 

         3.Caucasus Times: Вы долгие годы не просто изучали религиозную ситуацию в КЧР, но и занимались этой проблемой, как практик. Сегодня, когда на конференциях собираются специалисты по Северному Кавказу, нередко слышишь о том, что модель государственно—конфессиональных отношений, которая была реализована у Вас, наиболее успешна. Отмечается и отсутствие значимых внутриисламских конфликтов, которые наличествуют в других северокавказских республиках.  Поделитесь Вашими ноу-хау, если можно?

 

     Е.К.: Постсоветский  период был очень непростым для региона. То, что удалось сохранить мир в сложном мультикультурном регионе – результат усилий многих людей, общественных и государственных структур. Действующая модель выстраивалась не один год, выработанные алгоритмы взаимодействия государственных и религиозных структур показали свою эффективность, но это все – результат проб и ошибок. Слепое запрещение всего и вся ни к чему хорошему привести не может. Если в обществе существует какая-то потребность, задача государственных органов состоит в том, что бы понять этот запрос, вовремя отреагировать, а не тупо запретить. Запреты – вообще крайне неэффективный метод. К примеру, карачаевцам, после возвращения из депортации в 1957 году, запрещали строить мечети. Запрет действовал до 1974 года! Но это же не остановило жизнь. Люди продолжали молиться, делать некях молодоженам, совершать джаназы-намаз по умершим. С точки зрения власти – незаконно. Уполномоченный по делам религии в этот период негодовал из-за действовавших в области «черных имамов» (то есть не зарегистрированных властями). Насчитывалось около полусотни таких нелегальных служителей культа! Все значительно упростилось, когда новый уполномоченный убедил руководство области зарегистрировать семь «кустовых» мечетей (то есть обслуживавших сразу несколько населенных пунктов). Количество «черных имамов» тут же сократилось в десять раз!

 

       В 1980-е пятерым ребятам разрешили поступить в Бухарское медресе и Ташкентский исламский институт. В результате, в последнее десятилетие ХХ века, когда всю страну захлестнула волна радикализма, местную умму возглавили молодые, хорошо образованные имамы, которые смогли дать отпор заполонившим республику экстремистам. Уже в 1993 году в республике открылся исламский институт, благодаря которому мы успешно решаем проблему подготовки кадров мусульманского духовенства на месте. За считанные годы почти с нуля была создана вся религиозная инфраструктура. Реализация духовных потребностей людей является важнейшим фактором сужения протестной массы — основного источника пополнения рядов экстремистских формирований.

 

       Конечно же, расслабляться нельзя. Ситуация стремительно меняется. Уровень подготовки нынешних религиозных диссидентов не в пример выше их предшественников, проявивших себя в 90-е. Необходимо налаживать диалог внутри уммы, а это требует уже качественно новой квалификации мусульманского духовенства. Красная линия четко обозначена действующим законодательством. Обсуждению не подлежит запрет на разжигание межнациональной и межрелигиозной розни, пропаганду религиозной и национальной исключительности, создание незаконных вооруженных формирований, призывы к свержению конституционного строя. Все эти проявления должны жестко пресекаться. Обо всем остальном можно и нужно договариваться.

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.