Cотрудничество без признания — Уве Хальбах
ВАШИНГТОН, 21 октября. Caucasus Times, продолжая «Кавказский меловой круг» — цикл интервью с экспертами по Кавказу, политологами из США, Европы и Азии, представляет вашему вниманию беседу с Уве Хальбахом (Uwe Halbach).
Уве Хальбах — германский политолог, занимающийся исследованием этнополитических и религиозных проблем, конфликтов и вопросов безопасности Кавказа, Центральной Азии. В течение 14 лет (1986-2000) проработал в Федеральном Институте международных и восточноевропейских исследований в Кельне (одном из наиболее серьезных научно-исследовательских учреждений Германии по странам бывшего «Восточного блока»). С 2001 года Уве Хальбах — старший научный сотрудник отдела России/СНГ Германского Института международных отношений и безопасности (Берлинский фонд «Наука и политика»). Публикации Уве Хальбаха выходили в таких авторитетных изданиях, как «Caucasian and Central Asian Affairs», «Islam in post-Soviet societies», «Soviet Nationalities Policy». В число его основных работ входят «Неразрешенные региональные конфликты на Южном Кавказе» (Берлин, 2010), «Национальный вопрос и национальная политика» (в пятом томе «Справочника по истории России») (Штутгарт, 2002), «Политический лексикон СНГ» (совместно с Роландом Гетцем) (Мюнхен, 1996). В 2009 году Уве Хальбах, как эксперт, принимал участие в работе Комиссии ЕС по сбору фактов и расследованию российско-грузинского конфликта.
Интервью с Уве Хальбахом подготовил специально для Caucasus Times Сергей Маркедонов, приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (Вашингтон, США), кандидат исторических наук.
Caucasus Times: — Как эксперт Вы принимали участие в работе Комиссии Тальявини . По каким критериям приглашали туда экспертов? И какие функции выполняли лично Вы?
Международная независимая комиссия по расследованию российско-грузинского конфликта, финансируемая Европейским Союзом во главе со швейцарским дипломатом Хайди Тальявини, начала работу 2 декабря 2008 года. Комиссии был выделен бюджет в размере 1, 6 миллиона евро. Ее итоговый Доклад был опубликован 30 сентября 2009 года. Согласно выводам Комиссии обе стороны несут ответственность за эскалацию конфликта
У.Х.: Я не был вовлечен в работу Комиссии на начальном этапе, когда определялись критерии для привлечения 19 экспертов. Со мной заключили контракт на исследование «исторической части» доклада на более поздней стадии. Моя часть работы была посвящена анализу развития двусторонних российско-грузинских отношений во временной отрезок между концом 2003 года и началом 2008 года, то есть в период «обратного отчета» для войны и предпосылок августовских событий двухлетней давности. Целью Международной комиссии по сбору фактов августовской войны было «расследование причин и хода конфликта». Большинство экспертных материалов были сфокусированы на военном, политическом и правовом анализе событий в период от ночи с 7 на 8 августа до 8 сентября 2008 года, когда было достигнуто второе соглашение по реализации договоренностей о прекращении огня между президентами Саркози, Медведевым и Саакашвили .
8 сентября 2008 года в «Соглашение Медведева-Саркози» по урегулированию российско-грузинского конфликта были добавлены 3 новых пункта. Они касались механизмов международного наблюдения в конфликтных точках, а также предложение по открытию Женевских консультаций между всеми участниками конфликта и заинтересованными сторонами (ЕС, США, ООН и ОБСЕ).
Начальная точка для нашего анализа оставалась подвижной, дискуссии становились более насыщенными, когда подходили непосредственно ко дню 7 августа 2008 года. Мандат миссии был не только ответить на вопрос о том, «кто спустил спусковой крючок» «пятидневной войны», но также и понять, какой вклад все стороны конфликта, включая и Россию, внесли в эскалацию конфликта, которая и привела к роковой точке.
Caucasus Times: — Какую роль, на Ваш взгляд, сыграл Доклад Комиссии Тальявини в изменении общественного мнения в европейских странах, Грузии и России?
У.Х.: Августовская война спровоцировала геополитические лозунги типа «новая холодная война» или «война за нефть». Однако после нескольких месяцев «маленькая война, которая потрясла мир» была вытеснена из заголовков изданий другими темами, такими, как начало мирового финансового кризиса. Доклад Комиссии Тальявини работал против обеих тенденций. Он шел и против деформированного геополитического восприятия конфликта, стремясь к более дифференцированной и нюансированной картине августовской войны и ее глубинных причин, и против конъюнктурного внимания исключительно к военной стороне, давая понять, что последствия августа-2008 имели долгосрочный характер. Насколько Доклад сдвинул общественное мнение? Может быть, сообщения СМИ о Докладе некоторым образом внесли свой вклад в изменение общественного мнения. Я сомневаюсь, что много людей прочли целиком 1000 страниц текста Доклада. Сначала обе стороны, и Россия, и Грузия сказали, что доклад сделан в их пользу. Затем последовала некоторая негативная реакция, особенно в грузинских СМИ по поводу того, что в Докладе говорилось о наступлении Грузии на Цхинвали, как о «спусковом крючке» войны. Однако и российская сторона была также не согласна со всеми выводами Доклада. С такими, например, как критические оценки российской политики против Грузии, «паспортизация» в Абхазии и в Южной Осетии, а также с целым рядом других тем.
Caucasus Times: — Недавно Вы побывали в Грузии. Заметили ли Вы какую-то динамику политической жизни, деятельности СМИ? Как Вы оцениваете предстоящие конституционные реформы в этой стране?
У.Х.: Я посещаю Грузию практически каждый год. Мои впечатления от нынешней поездки таковы: политическая ситуация спокойнее, чем в прошлом году, когда были митинги оппозиции (особенно в первой половине 2009 года). Согласно опросам общественного мнения большинство населения все еще поддерживает правительство и президента Михаила Саакашвили, несмотря на критику его стиля правления. И хотя вариант со «сменой режима» посредством российского вмешательства не выглядит реалистическим, до определенной степени его обсуждение вносит свой вклад в поддержку грузинского президента.
У.Хальбах использует метафору из названия одноименной книги американского политолога и дипломата Рональда Асмуса
За 3 недели моего пребывания в Грузии 2 политических темы обсуждались наиболее интенсивно. Первая — это эксцентричное заявление Саакашвили о конфедерации между Грузией и Азербайджаном. До того, как это заявление утратило свой первоначальный вес и значение, было много предположений по поводу реалистичности такой оценки, поскольку хорошие добрососедские отношения между двумя странами не означают непременно необходимости установления формальной конфедерации. Вторая крупная тема — это конституционная реформа.
Многие оппозиционные политики и аналитики убеждены, что целью этой реформы является продление пребывания Михаила Саакашвили у власти по «путинскому сценарию» под предлогом создания более сбалансированной системы сдержек и противовесов. 10 оппозиционных партий требовали от властей отложить принятие поправок к Конституции после парламентских выборов 2012 года, что Саакашвили тут же отклонил. Опрос общественного мнения, проведенный Национальным демократическим Институтом (США), показал, что 48% респондентов поддерживают сохранение нынешней президентской системы и только 26% выступают в поддержку перспективы «делай, как Путин», при которой Саакашвили становился бы премьер-министром. Моя собственная оценка такова: эта тема будет ведущей во внутриполитической повестке дня в течение следующих нескольких месяцев .
NDI (National Democratic Institute) – неправительственный институт (хотя и тесно связанный с Демократической партией), созданный в 1983 году с целью «поддержки и укрепления демократических институтов и практик во всех регионах мира». Активно занимается прикладными социологическими и политологическими исследованиями на территории бывшего СССР
Вечером 15 октября 2010 года парламент Грузии принял изменения и дополнения в Конституцию, согласно которым страна с 2013 года (то есть уже после очередных президентских выборов) перейдет на новую модель государственного управления. Изменения были приняты 112 голосами «за» против 5 «против». Подавляющее большинство грузинских парламентариев принадлежат правящей партии «Единое национальное движение».
Caucasus Times: — Сегодня Европейский Союз активно обсуждает новые подходы к Абхазии и Южной Осетии (вовлечение и сотрудничество без признания). Имеет ли такая стратегия перспективы? И какие подходы к этим двум образованиям могли бы быть оптимальными с Вашей точки зрения?
У.Х.: ЕС поддержал грузинскую стратегию «Участие путем сотрудничества», подготовленную в 2010 году и нацеленную на контакты между народами Грузии и отколовшихся территорий (Абхазии и Южной Осетии) .
Данная стратегия была подготовлена Министерством по реинтеграции Грузии. Ее первая презентация прошла в Совете Европы в феврале 2010 года. План действий Стратегии был утвержден правительством 3 июля 2010 года. По целому ряду пунктов Стратегия противоречит грузинскому законодательству об «оккупированных территориях».
Но в Европе так же, как и в самой Грузии, многие аналитики довольно скептически рассматривают прагматические перспективы этой Стратегии, которая апеллирует к населению двух территорий, но пытается обойти их властные структуры. Это очень сложная дилемма. Спорный статус двух регионов будет в состоянии неопределенности еще долгое время, в то время как между двумя формулами противоборствующих сторон расстояние одинаково далекое от реальности. То есть существует позиция международного сообщества (за исключением России и трех других государств), что оба региона — составные части Грузии и российская позиция, что это — независимые и суверенные государственные образования, а не объекты аннексии со стороны РФ. Эти два региона в большей или меньшей степени потеряны для Грузии, и в настоящее время (и скорее всего, на годы вперед) будут тотально зависимы от России и далеки от того, чтобы считаться независимыми государствами. Тем не менее, Европа будет стремиться вовлечь их в сотрудничество без признания.
Caucasus Times: — Германия справедливо рассматривается, как движущая сила ЕС и европейской интеграции в целом. Имеет ли Ваша страна свой особый интерес к Кавказу? И если да, то каковы основные приоритеты Берлина? Широко известно на первых порах довольно скептическое отношение германских политиков к проекту «Восточное партнерство» . Какие факторы эту позицию изменили в итоге?
Проект ЕС, инициаторами которого были МИД Польши и Швеции. Проект нацелен на сближение Европейского Союза с 6 постсоветскими странами (Армения, Азербайджан, Белоруссия, Грузия, Молдова, Украина). Учредительная встреча программы состоялась 7 мая 2009 года в Праге. До настоящего момента «Восточное партнерство» не принесло конкретных результатов.
У.Х.: Я не уверен, что у Германии было какое-то особо скептическое отношение к «Восточному партнерству». Во время своего председательства в ЕС в первой половине 2007 года Германия активно продвигала проект «Европейская политика соседства» , который по своей сути был близок к более поздней польско-шведской инициативе, обращенной на страны Южного Кавказа и государства-соседей Восточной Европы.
Проект ЕС, стартовавший после очередного расширения Союза за счет стран Восточной и Центральной Европы, а также Кипра и Мальты в 2004 году (всего 10 стран). Основной его целью стало внедрение политики добрососедских отношений на страны, граничащие с «единой Европой».
Инициативу Варшавы и Стокгольма приветствовали в Германии. В отношении же интересов к Кавказскому региону Германия артикулирует в большей степени европейский, чем германский интерес в строгом смысле этого слова. Германия вносит значительный вклад в деятельность Мониторинговой миссии в Грузии . Берлин, так же, как и Брюссель заинтересован в деэскалации напряженности в российско-грузинских отношениях и в предотвращении военного разрешения конфликта в Нагорном Карабахе.
Миссия военных наблюдателей Европейского Союза в Грузии состоит из 240 человек и действует, начиная с октября 2008 года во исполнение Соглашения Медведева-Саркози о прекращении российско-грузинского конфликта. РФ препятствует деятельности Миссии на территориях Абхазии и Южной Осетии в то время как ЕС последовательно добивается реализации этой возможности
Caucasus Times: — В России Германия в настоящее время воспринимается, как один из наиболее надежных стратегических партнеров. В Вашей стране также значительный интерес к кооперации и сотрудничеству с Москвой. Но какие проблемы Северного Кавказа («Ахиллесовой пяты» России) интересуют Берлин и германских политиков, бизнесменов, экспертов, может быть, потенциальных инвесторов?
У.Х.: Вы совершенно правы, задавая вопрос о Северном Кавказе. Этот регион должен внимательно изучаться российско-европейским/германским «партнерством по модернизации». Европейские партнеры России должны более внимательно относиться к этой значимой проблемной зоне РФ. В последние два года мы увидели быстро растущее насилие по всему региону. Практически каждую неделю мы слышим об инцидентах, связанных с насилием, начиная от Дагестана в восточной части Кавказа и заканчивая центральной и западной частью этого региона. С другой стороны мы слышим о новых подходах российской власти, чтобы изменить эту ситуацию, выработать стратегию, нацеленную в большей степени на развитие этого региона под руководством нового «менеджера Кавказа» Александра Хлопонина .
Александр Хлопонин (род. в 1965 году) был назначен полномочным представителем Президента РФ в Северо-Кавказском федеральном округе (СКФО) 19 января 2010 года, получив одновременно пост заместителя председателя Правительства РФ. До этого по роду своей деятельности не сталкивался с Северным Кавказом. В 1996—2001 гг. был председателем правления и генеральным директор РАО «Норильский никель», затем губернатором Таймырского автономного округа и Красноярского края. Пытается сфокусировать свою деятельность на социально-экономических аспектах развития Кавказа.
То есть мы видим «выученные уроки» в плане отхода от одностороннего военного подхода, который демонстрировали «силовики» в решении большинства проблем российского «внутреннего зарубежья». Германия (и Европа в целом) должна активно поддерживать более квалифицированную стратегию России на Северном Кавказу, которая выходила бы за рамки инструментария «силовиков». Однако нам следует понимать как трудно такие подходы будут вырабатываться, и как неустойчива ситуация в регионе. Только немногие эксперты в Германии проводят систематическое исследование Северного Кавказа.