Бесланская трагедия — это ответ властей террористам — Елена Милашина

ПРАГА, 1 сентября, Caucasus Times –Елена Милашина, корреспондент «Новой газеты». С октября 2004-го по февраль 2005-го в Беслане работала в постоянно действовавшем корреспондентском пункте газеты. После нападения на журналистку, редакция решила закрыть корпункт, однако Елена Милашина продолжала постоянно ездить в Осетию и публиковать статьи с новыми сведениями о бесланском теракте.

Caucasus Times: — Можно ли сегодня сделать однозначный вывод по итогам журналистского расследования? Появилось спустя три года твердое ощущение того, что же на самом деле произошло в те дни, почему погибли дети?

Елена Милашина: Да, сегодня мы уже точно знаем, что было принято решение о штурме школы. Причем согласно информации, которая у нас есть, в том числе из администрации президента России, решение о штурме было принято 1 сентября еще до часу дня. Все последующие дни, до момента, когда произошел непосредственно сам штурм, были потрачены на его подготовку.

Известно, что глава ЦСН (Центр специального назначения ФСБ) генерал Тиханов, который руководил «Альфой» и «Вымпелом», задействованным в силовой операции в Беслане , говорил штабу, что без больших жертв штурм не обойдется. Т. е они понимали, на что шли, тем не менее, иного варианта, кроме силового, не рассматривалось вообще.

Caucasus Times: — Вы говорите, что решение было принято 1 сентября утром. Вы имеете в виду совещание, которое проводил Владимир Путин во Внуково?

Елена Милашина: Да, по нашей информации, Владимир Владимирович Путин, обсуждал ситуацию со своими советниками, причем именно силовиками. Я думаю, что если бы он советовался с гражданскими лицами, ему посоветовали бы кое-что другое. Например, переговоры. Да?

Но силовики в России в принципе не способны на другие предложения, у них только оружие в голове. Они предложили применить силу и, к сожалению, убедили Путина, что именно таким способом можно разрешить сложившуюся ситуацию. Таким образом решение было принято сразу после захвата школы.

Caucasus Times: — Есть ли у Вас ответ на вопрос, почему все-таки так быстро было принято решение. И почему нельзя было продумать силовую операцию так, чтобы избежать такого количества жертв? Ведь можно было тянуть время, вести переговоры хотя бы технические, чтобы подготовиться.

Елена Милашина: Переговоры можно было вести и в Беслане, и в Норд-Осте. Буденовск это продемонстрировал, хотя тогда тоже было допущено много ошибок, но удалось спасти людей. Здесь тоже это можно было сделать, но официальному переговорщику было дано задание создать алиби для власти, видимость переговорного процесса. Переговоры были чрезвычайно формальными, требования террористов даже номинально, я уже не говорю о политических требованиях, просто не выполнялись. Хотя возможность такая была.

Например, когда террористы потребовали Дзасохова, Аслаханова, Зязикова и Рошаля, даже не была создана видимость того, что власти пытаются хотя бы собрать всех их в одном месте. Далее, намеренное замалчивание и приуменьшение реального количества заложников, хотя с самого начала все знали, что в заложниках более тысячи человек. Об этом штабу сообщили террористы, которые пересчитали заложников. С самого начала переговоры были просто формальностью, чтобы потом сказать всем нам: «Мы им что-то предлагали, они на это не пошли, что нам еще оставалось делать кроме штурма?».

Касаясь второй части вопроса, почему так быстро и не подготовлено?
Дело в том, что здесь вмешалась третья сила, во все эти намерения власти четко закончить этот теракт путем штурма. Началось с инициативы Политковской, которая позвонила сразу Закаеву и потребовала немедленного участия Закаева, Масхадова в процессе урегулирования, если конечно они в этом не замешаны и не стоят за организацией теракта.

В результате Политковскую отравили по пути в Беслан. А я не такой известный журналист, и мне удалось проникнуть туда. Первое на что я обратила внимание, так это огромное количество военной техники. Сразу стало ясно, что будет штурм. И когда я сказала, что будет штурм, мне не верили, никто не верил. Невозможно было представить, как власть перешагнет через такое количество детей.

А когда Масхадов и Закаев включились в переговорный процесс и потребовали от террористов отпустить заложников, Кремль ускорил развязку, поскольку не мог позволить чтобы Масхадов и Закаев стали героями в этой ситуации. Даже Аушев, который имел возможность вызволить из рук террористов большее количество заложников, не был до конца использован властями. И когда Закаев перешел к делу, обратился к британским властям, в МИД, чтобы ему предоставили возможность вылететь как можно скорее, и позже сообщил 3 сентября Дзасохову, что и он и Масхадов готовы оба прибыть в Беслан, лишь бы им предоставили проход к школе, это, конечно, подстегнуло события. Поэтому штурм получился не подготовленным.

Задача состояла теперь в том, как сделать так чтобы ответственность за начало штурма свалить на террористов? Как сделать так, чтобы школу взорвали «они» а не «мы»?. Задача была решено таким способом, что первые два выстрела из реактивного огнемета РПО-А «Шмель» были направлены ровно по тем целям, где сидели два педалиста на взрывной цепи. Как мы знаем сейчас из допроса двух саперов 58-й армии, которые позже зашли в школу, чтобы разминировать ее, следы от первых взрывов это не следы от взрыва самодельных взрывных устройств внутри спортзала. Это следы обстрела школы извне. Это подтверждает также доклад депутата Совельева, который при помощи математического моделирования ситуации и с помощью физических формул приходит к заключению о том, какой именно снаряд мог вызвать разрушения, оставшиеся от первых спортзала. Вот с помощью всех этих данных, косвенных и прямых, удалось доказать, что первые взрывы произошли от выстрелов из огнемета «Шмель».

Caucasus Times: — Кому вам удалось это доказать?

Елена Милашина: Огромное количество людей в самом Беслане, которые попрятали танковые гильзы и тубусы от использованных гранатометов, начали об этом говорить открыто. Милиционеры, которые заносили на крыши бесланских пятиэтажек реактивные штурмовые гранаты для наших спецназовцев, и многие другие свидетели начали об этом говорить. Дальше подключилась «Новая газета» с нашей акцией, чтобы нарушить общее молчание, которое воцарилось сразу же после Беслана. Мы поддержали людей в Беслане и решили постоянно писать на эту тему. Потом к этому проекту присоединилась Марина Литвинович, она создала сайт по Беслану (Pravdabeslana.ru). Он сыграл огромную роль, потому что в его рамках была сделана очень простая вещь, которая никогда ни делалась в этой стране. На сайте выкладывались стенографические отчеты с процесса над Кулаевым, где было огромное количество показаний заложников, свидетелей, очевидцев. Это все становилось публичным, было в открытом доступе. На основе этих фактов провела расследование североосетинская парламентская комиссии во главе со Станиславом Кесаевым, которая пришла практически к тем же выводам, хотя она и не очень глубоко изучала ситуацию, но, тем не менее, отметила в своем докладе самые важные вещи. Почему случился штурм.

И, конечно же, были проведены специальные исследования. Главным образом, это научная работа депутата Госдумы Юрия Савельева, члена парламентской федеральной комиссии Торшина. Он ученый и никто из нас не смог бы сделать того, что сумел он. Мы никогда бы не догадались и не смогли бы рассчитать силу взрывов. Он смог. Он провел математическое моделирование, просчитать всю ситуацию, на основе показаний заложников, на основе разрушений высчитать. Он сам приезжал в Беслан много раз, при мне лазил и на чердак школы, и в подвал мы спускались, который оказался, совершенно не тронут. И заставили власти признать, что информация боевиках, которые якобы засели в подвал и обороняли его до 2 часов ночи, абсолютная неправда. Данные официальных допросов , которые нам удалось вытащить из уголовного дела, вот эту пленка с допросом двух саперов все это кардинально изменило картину событий.

Caucasus Times: — То, что власть признает свою ответственность за гибель детей представить сложно. Поэтому, наверно, эти данные, эта информация для каких-то будущих судебных процессов?.

Елена Милашина: Я думаю, что такое преступление сроков давности не имеет. Очень часто в этой стране происходили похожие преступления и не было достаточно данных, чтобы потом спустя десятилетия провести расследование и суд. А по Беслану было, есть, и если люди хотят сейчас знать, они могут ознакомиться с достаточно полной информацией. Есть сайт Pravdabeslana.ru, есть Новая газета, есть Caucasus Times, есть Юрий Савельев, который прекрасно может разъяснить ситуацию по этому поводу. Но в будущем, я думаю, суд будет, рано или поздно, я уверена в этом. Страшно когда один человек, или даже небольшая кучка людей с определенной психологией, с менталитетом людей абсолютно тупых, которые могут решать все только силой оружия и денег, которые готовы покупать людей и их горе, они принимаю решение и убивают 176 детей,
Я знаю таких людей, которые остались без глаз, без руки, без ноги в Беслане, я считаю, на самом деле, если даже Беслан сам смирится, я и многие другие в этой стране не смиримся с этим. И я думаю, что суд будет. Люди, которые приняли это решение, которые ответили террористом так, что сами убили этих детей, будут наказаны. Это будет возможно тогда, когда сами граждане этой страны начнут понимать, кто и как распоряжается их жизнями, и что нельзя позволять обходиться с собой подобным образом.