Ахиллесова пята абхазской независимости
ПРАГА, 1 ноября, Caucasus Times. Накануне в парламенте республики Абхазия состоялась презентация абхазского варианта проекта Договора между Абхазией и Россией. Суть договора, предложенного Москвой маленькой Абхазии, претерпела ряд конкретных изменений. Они получили зеркальное отражение и в предложенном абхазской стороной названии документа. Если российский вариант называется «Договором о союзничестве и интеграции с Россией», то абхазский вариант замещает слово «интеграция» на менее режущее слух — «партнерство». Хотя игра слов едва может снизить градус напряжённости вокруг обсуждения данного соглашения, акценты расставлены с пониманием смыслов.
Так появился документ под названием «Договор между Республикой Абхазия и Российской Федерацией «О союзничестве и стратегическом партнерстве». И все же, как считает большинство жителей Абхазии, едва ли его можно назвать партнерским в силу делегирования полномочий России. Вместе с тем, оно пропорционально той помощи, которую оказывает Россия Абхазии, не говоря уже о политической составляющей акта — признании независимости республики Апсны. Между тем для сглаживания растущей напряжённости вокруг Договора, новое абхазское руководство вынесло данный законопроект на формальное обсуждение и даже, заметим, внесла некоторые коррективы в содержание отдельных статей.
Кардинальным образом изменились положения статьи номер 14, касающейся упрощения процедуры получения гражданства. В частности, абхазская сторона оставила это право лишь только за гражданами Абхазии, исключив полностью пункт, предусматривающий аналогичные права и за гражданами России, но уже в отношении получения абхазского гражданства. Однако изначально было очевидно, что данная статья договора была внесена Москвой, как отступной механизм. Для России, которая пошла на признание Абхазии и фактически содержит своими финансами ее население и экономику, гораздо более важными и принципиальными являются статьи, затрагивающие формирование общего пространства обороны и безопасности, внешней политики, сближения Законодательств в области таможенного права и фискальной системы. Статьи, определяющие будущее взаимодействия двух стран в этих значимых областях, остались не затронутыми.
Все время, пока в недрах главного законодательного органа Абхазии рабочая группа из числа депутатов, общественных деятелей трудилась над документом, суть которого практически не изменилась, абхазская общественность на разных публичных площадках, в том числе и в социальных сетях бурно обсуждала один из самых судьбоносных для республики решений после признания ее независимости Россией. Главный вопрос, который тяжело завис над Сухумом, подобно грозовой туче, аккумулировался в простую истину — какова будет цена вопроса?
Если предоставленный документ, и последующие вслед за ним интеграционные процессы, — цена за признание независимости Абхазии и многомиллиардные инвестиции, которые должны пролиться ожидаемым дождем на истощенную почву причерноморской страны, то не все в республике готовы за нее платить. Как бы этого Москве не хотелось. При этом сегодня число тех, кто готов к суровым издержкам, которые с очевидностью последуют за отказом подписания договора, гораздо больше, чем много лет назад. Согласно опросам общественного мнения, проведенным пражским агентством Medium-Orient в 2006 году, 68% жителей Абхазии выступали за присоединение к России. Однако уже в 2011 году; спустя всего три года после признания независимости Абхазии лишь 24% жителей Абхазии допускали такой сценарий будущего. При этом, если в 2006 году за полную независимость выступали 24% респондентов, то уже в 2011 году их число достигло 73%.
И если одной части общества данный договор видится как угроза независимости Апсны, то для другой – это подушка личной безопасности. И речь здесь идет не только об абхазских пенсионерах, которым посулили российские пенсии, но и бизнесе, который тесно завязан на российском рынке.
Вот и получается, что «российский фактор» разъединил абхазское общество по разные стороны мнений. При этом лагерь противников договора состоит не только из сторонников ушедшего в отставку президента Александра Анкваба, среди них представители интеллигенции, госслужащие и простые граждане разной национальности.
Наиболее радикальную часть этого лагеря представляют активисты АМЦАХАРА, общественной партии, состоящей из ветеранов грузино-абхазского конфликта, поддержавшей на внеочередных президентских выборах в июле 2014 года противника Рауля Хаджимбы — Аслана Бжания.
Лагерь лоббистов нового договора состоит соответственно из сторонников президента Рауля Хаджимбы, среди них практически весь депутатский корпус, кабинет министров, значительная часть медиа — сообщества, которая обеспечивала ему широкую информационную поддержку во время революции в Абхазии, а также выборов в президенты, а также часть ветеранов грузино-абхазского конфликта, которые ранее, отколовшись от АМЦАХАРА, образовали общественную организацию АРУАА.
Теледебаты представителей двух лагерей «за и против» в эфире абхазского ТВ не только не разредили громовую обстановку вокруг пресловутого Договора, напротив, наглядно продемонстрировали, что главным лейтмотивом нынешней оппозиции в противостоянии стали отношения Москвы и Сухума. С трудом верится, что авторы проекта в России не осознавали, какой будет реакция абхазского общества.
Очевидно, что Москва могла бы подождать с Договором еще неопределенное время, не обостряя внутриполитическую ситуацию в Абхазии, которая едва стабилизировалась после майской революции 2014 года. Но стоит понимать и не сбрасывать со счетов, что у России были и есть свои резоны.
В Москве ситуация видится совершенно в других тонах, исходя из конкретных историко-правовых взаимоотношений двух стран, которые всегда диктовались внешнеполитической конъюнктурой в мире, и историей «абхазского вопроса». Еще вчера отношение к вопросу интеграции с Россией не вызвало резкого отторжения в Абхазии. Напротив, помниться, как сама Россия отфутболивала многочисленные обращения абхазских элит, направленные на снятие жесточайшей блокады с Абхазии, обрушившуюся на нее вслед за войной. Не стоит упускать из внимания и тот факт, что признание Абхазии и Южной Осетии происходило на фоне признания Косова и сближения Грузии с Североатлантическим альянсом. Скажем так, последовал современный ответ Чемберлену на Южном Кавказе. И то, что сегодня видится дилеммой в Абхазии, в Москве воспринимается как логический финал историко- правовых взаимоотношений. И дело не в том, что у Кремля много башен.
В этой связи будет уместным напомнить содержание Обращения Верховного Совета Республики Абхазия к Верховному Совету Российской Федерации от 23 марта 1993 года. (№97): «…. имея в своем активе принятый на основе обращения абхазской стороны никем не отмененный и поддерживаемый народом Манифест Александра Первого о добровольном вхождении Абхазского княжества в состав Российской Империи в 1810 году, опыт самостоятельного абхазского государственного строительства в 1921-1931 года и результаты референдума 1991 года, когда народ Абхазии по существу высказался за сохранения общего политического, культурного и экономического пространства с Северным Кавказом и Россией; руководствуясь единственным желанием –прекратить войну, оградить народ Абхазии и среду его обитания от тотального уничтожения; — учитывая, что Грузия создала условия, невозможные для пребывания абхазов в общем с грузинами пространстве; вынужден от имени всего народа Абхазии обратиться к Верховному Совету Российской Федерации с настоятельным ходатайством вернуть республику Абхазию в состав, либо под покровительство России в соответствующей международно-правовой форме, обеспечивающей мир и безопасность в регионе, сохранения народа Абхазии и необходимого для его осуществления общего экономического и культурного пространства с Российской Федерации».
Одним словом, вопрос о том, почему Москва так поступила, снимается по вполне ясным причинам. Кто платит, тот и заказывает музыку. Защищать декларативно права больших и малых народов в равной степени возможно и легко, на деле же, в международной практике происходит разное. Москва не считается с интересами глобальных игроков, используя против своих оппонентов всевозможные рычаги, которые только и есть у нее в арсенале. В случае рассмотрения «абхазского вопроса» Москва диктует Сухуму новые правила игры, и уже сложилось в этом многоходовом пасьянсе, что все козыри в руках России. В случае, если договор не будет подписан, у Рауля Хаджимбы могут возникнуть серьезные проблемы с реализацией предвыборных обещаний, что собственно и приведет к инспирации новых протестов. Поэтому абхазская власть Договор этот подпишет, следуя тому же резону, несмотря даже на то, что значительная часть абхазского общества «против». Своевременным и объективным ответом Москве, который помог бы Абхазии снизить напряжённость внутри страны, мог бы стать всенародный референдум, на котором абхазское общество со всей открытостью, т. е. свободно установило бы свой политический статус, дав недвусмысленный ответ на вопрос: быть или не быть Договору?