13 октября: Год спустя
Прага, 13 октября, Caucasus Times — Прошел ровно год, но времени не удалось стереть из памяти жителей Кабардино-Балкарии те два дня, когда столица республики была усеяна трупами молодых людей, которые, как многим тогда показалось, не убирали с улиц намеренно, для наглядности.
Год назад, 13 октября, в самой спокойной северокавказской республике в 9 часов утра, когда ни о чем не подозревавшие жители столицы, начали наполнять безмятежный город своей будничной суетой, в Нальчик со всех концов города бурным потоком ворвались вооруженные люди и с криками «Аллаху-Акбар» приступили к вооруженному захвату зданий, в которых располагались республиканские и федеральные силовые структуры.
Тогда мало кто мог себе представить, что эти вооруженные люди, напавшие на город, не пришли из «далекого» края, что они родились и учились здесь, где сегодня со звериным ревом убивают своих сограждан, соседей, а может быть и родственников.
И сегодня, спустя ровно год, в республике снова пытаются ответить на мучительный вопрос «почему»? Почему здесь в этой, казалось бы, далекой от всякого мятежа и вооруженных действий республике пролилось столько крови. Какой из факторов, подтолкнувших молодых жителей республики взять в руки оружия, оказался роковым?
О мотивах сегодня много говорят российские политики и правозащитники. Их точка зрения в основном не противоречит официальной версии произошедшего, согласно которой данная вооруженная акция была социальным мятежом и акцией возмездия верующих мусульман за предшествовавшие репрессии со стороны силовиков. Власти плюс к тому не устают тиражировать сюжет о подпольной радикальной исламской организации, напрямую инспирируемой Аль-Каедой и иными экстремистскими арабскими организациями.
Однако сейчас спустя год, анализ материалов следствия наглядно демонстрирует, что подавляющее большинство тех, кто напал на силовые структуры Кабардино-Балкарии 13 октября, ни разу не вступали в конфликт с правоохранительными органами. Ни разу не доставлялись в милицию братья Токмаковы, бывший сотрудник МЧС Мухарби Карданов, Анатолий Туков, Сосруко Апшацев — амир группы, совершившей нападение на 3 ОВД, Мурат Макоев, Мурат Хакулов, Алим Хавжоков, Азамат Кунижев, Хасби Пшибиев и другие…
Более того, согласно материалам следствия среди нападавших на город были и такие, которые вполне благополучно существовали далеко за пределами республики, и не только ни в чем не нуждались, но и вели более, чем успешный бизнес. К ним можно отнести приехавшим из Москвы специально для участия в джихаде братьев Баговых, Залим Улимбашева, Аслана Тхамокова.
Что двигало ими и еще десятком молодых людей, которые жили вдалеке от республики, но приняли участие в «священной войне»?
Может быть то, что в течение долгого времени они или их близкие подвергаются унижениям, оскорблениям и дискриминации? Может быть, потому государство, в котором они живут, объявило их «врагами русского народа»?
Одно понятно. Считать что духовный поиск молодых мусульман, приведший их, в конечном счете, к убеждению в необходимости вооруженной борьбы, объясняется исключительно социальным неблагополучием и репрессиями — значит соскальзывать в привычное пространство тезиса «среда заела», провозглашаемого различными социальными теориями. Опыт революционных и террористических движений показывает, что почву для экстремальных потрясений готовят отнюдь не выходцы из наиболее угнетенных и беднейших слоев населения. Совсем напротив. Революционную идеологию формируют образованные люди, которые способны выстроить отвечающую требованиям времени и обстоятельств теорию. Территория бывшего СССР не оказалась исключением. Национальные или исламские мятежи здесь возглавили или направляли представители еще советской интеллигенции, которые после распада советской империи очень быстро оказались фанатичными приверженцами новых религиозных или сепаратистских доктрин.
Таким образом, подпольное исламское движение на Северном Кавказе невозможно устранить посредством решения исключительно социальных проблем. Даже в богатых европейских странах их не удается решить в той степени, чтобы представители беднейших слоев общества осознали собственную бедность как неизбежный и необходимый элемент системы. Надо отдавать себе отчет в том, что процессы, идущие на Северном Кавказе, аналогичны тем, которые интенсивно и пугающе развиваются сегодня во всем остальном мире. Я говорю об исламской революции, ценности которой пришли на смену ценностям леворадикальной коммунистической идеологии. Уже много писалось о близости двух этих систем, несмотря на то, что исламизм, будучи, по сути, рациональной уравнительной социальной идеологией, претендует на роль религиозной доктрины.
Однозначного подхода к решению проблемы нет. Но, говоря о духовном поиске, мы должны констатировать, что духовная несвобода, отсутствие возможности легального диалога порождают системное вооруженное сопротивление. Запад, несмотря на то, что он объявлен лидерами мирового Джихада «обителью зла», сталкивается лишь со спорадическими терактами. Демократия в значительное мере гасит потенциал вооруженной борьбы за счет того, что радикальные мусульмане имеют возможность открыто высказывать свои претензии западному миру и надеется на реализацию ее политических целей законными средствами.
А пока в России будет продолжаться моральное насилие, которое вынуждены переживать представители северокавказских этносов, нельзя исключать возможности повторения событий аналогичных Нальчику.