Война в Южной Осетии подорвала авторитет США и устрашила постсоветские государства — Ханс Моуритцен

ПРАГА, 17 ноября, Caucasus Times — Ханс Моуритцен (Hans Mouritzen) —  датский политолог, ведущий эксперт Датского института международных исследований[1]. В сферу его интересов входят международные отношения, внешняя политика Дании, североатлантическая проблематика, ситуация на Кавказе, восточное соседство Европейского Союза. Автор многочисленных исследований по данным вопросам.

 

 

 

Интервью с Хансом Моуритценом подготовлено для Caucasus Times Сергеем Маркедоновым, приглашенным научным сотрудником Центра стратегических и международных исследований (Вашингтон, США).

 

 

 

  1. С.М.: Дания находится далеко от Кавказского региона. Но Ваша страна хорошо известна благодаря деятельности различных организаций кавказских диаспор, таких, как «Свободный Кавказ»[2]. Накануне визита Владимира Путина в Копенгаген в апреле нынешнего года «Свободный Кавказ» подготовил жесткие заявления относительно российской политики. Как Вы можете оценить потенциал кавказских диаспор Вашей страны и их влияние на внешнюю политику Дании?

 

 

 

Х.М.: В Дании кавказская диаспора немногочисленна. И политически она не слишком влиятельна в вопросах внутренней и внешней политики. Дания ранее критиковала Россию за войну в Чечне, но, как и остальные страны Запада, она делала это аккуратно, признавая, конечно, что эта республика является частью России. В любом случае эта  критика касалась вопросов соблюдения прав человека. Она велась не из-за влияния какой-либо диаспоры. В связи с российско-грузинской войной в августе 2008 года, датское правительство, наоборот, было настроено намного более в критическом духе в отношении к крупномасштабному вмешательству России в ситуацию в Грузии и последовавшему за этим признанию Южной Осетии и Абхазии в качестве независимых государств. Датская критика была европейским мейнстримом в то время. Она не была столь жесткой, как выступления Польши и стран Балтии, но и не была столь умеренной, как позиция Германии или Норвегии. Андрес Фог Расмуссен, на тот момент премьер-министр (впоследствии Генеральный секретарь НАТО) 1 декабря 2008 года  посетил Тбилиси[3]. Он был многократно процитирован, сказав, что для Грузии возможен путь в Североатлантический Альянс даже без прохождения так называемого «Плана действий по членству». Очевидно, это заявление не было реалистическим. И не совсем ясно, почему он сделал его. Но оно могло и может питать неоправданные надежды в Тбилиси.

 

 

 

  1. С.М.: В прошлом году Дания пострадала от террористической атаки. Я имею в виду акт в одном из копенгагенских отелей «Йоргенсен», организованным этническим чеченцем (который до приезда в Вашу страну прожил 6 лет в Бельгии)[4]. Как это повлияло на общие подходы Дании к проблеме Чечни и к российской политике на Северном Кавказе в целом? Некоторое время назад, как верно Вы заметили, Ваша страна критиковала Россию по Чечне, и ее, в свою очередь критиковали за «прочеченские позиции». Взять хотя бы проведение Чеченского конгресса в октябре 2002 года на территории Дании. Можем ли сегодня мы говорить о каких-либо корректировках на этом направлении?

 

 

 

           Х.М.: Вы правы, Всемирный Чеченский конгресс состоялся в Копенгагене в 2002 году[5].  И датская полиция тогда арестовала, а затем через несколько дней, не найдя достаточных доказательств, выпустила Ахмеда Закаева[6]. Эти события имели место в то время, когда российско-датские двусторонние отношения были очень холодны. Например, Дания была активна в поддержке независимости Эстонии, Латвии и Литвы, защищала их членство в Евросоюзе и в НАТО. Между тем, членство балтийских республик в НАТО рассматривалось Россией, как провокационное действие.

 

 

 

Террористический инцидент прошлого года был неудачным, как Вы помните (подозреваемый только ушибся). Но это событие получило широкую огласку в средствах массовой информации, конечно. Но, как я понимаю, не из-за его чеченского происхождения. Это событие не повлияло на датскую политику в отношении России или  к Кавказу. В то же самое время, надо отметить, отношения между Россией и Данией значительно улучшились. Преемник Андреса Фога Расмуссена Лекке Расмуссен[7] был в большей мере прагматичным политиком.  Но более глубокая причина, вероятно, присоединение Дании к проекту «Северный поток», который пройдет и через датские территориальные воды, хотя приоритет здесь будет, скорее у шведов и финнов[8]. Во всяком случае, в настоящее время российско-датские отношения лучше, чем когда-либо ранее, главы государств побывали в столицах друг друга Москве и в Копенгагене.

 

 

 

  1.   С.М.:  Недавно Вы подготовили к публикации книгу, рассматривающую влияние международной дипломатии на российско-грузинскую войну 2008 года. Какого плана роль она тогда сыграла? И в какой мере она может повлиять на разрешение имеющегося сегодня конфликта?

 

 

 

Х.М.: Книга с заглавием «Внешнеполитическое объяснение. Дипломатия и российско-грузинская война» будет опубликована в январе 2012 года издательством  «Lynne Rienner Publishers» в США (моим соавтором является Андерс Уайвел). Самым противоречивым сюжетом, как Вы знаете, является вопрос, о том, как и почему война началась. Мы считаем, что неверное восприятие российского военного потенциала и намерений Грузией, вызванное заверениями западных дипломатов и провалами американской разведки, привело в движение драматическую цепь событий, начиная с 7 августа 2008 года. В свете этого непонимания действия югоосетинских формирований создали у Тбилиси искушение преподать урок «бандитам» интенсивными бомбардировками де-факто столицы непризнанной республики. В сочетании с сильными прозападными установками грузинского руководства и натовскими амбициями это привело к тому, что Россия увидела в этом американское проникновение в сферу ее интересов. Ее масштабный ответ был успешным действием Российского государства в его «заднем дворе». Однако никаких рациональных причин для такого политически затратного проекта, как свержение грузинского правительства не было, поскольку миссия была уже выполнена и значительные выгоды от вмешательства получены.

 

 

 

Позиционирование США в ходе конфликта было сдержанным. Даже безотносительно к напряженному участию Вашингтона в операциях в Ираке и в Афганистане систематические требования «дисциплинировать» Россию и реализовать  американские гегемонистские устремления не могли быть выполнены. Грузия слишком близка к России, чтобы делать такие военные намерения реалистическими. И поэтому гегемон был вынужден подчиниться этим геополитическим правилам. Дипломатически США также оказались на обочине, поскольку ЕС в лице президента Франции Николя Саркози[9] взял на себя роль посредника и получил профиты от того, что остановил военные действия. Европа же разделилась между «российскими голубями» и «российскими ястребами», а также разделение прошло между «старой» и «новой» Европой, которое было отмечено еще раньше в связи с началом американо-британской операции в Ираке в 2003 году и позже. В Евразии, реакция была гомогенной в большей или меньшей степени. Если мы говорим о Китае, странах европейской части «ближнего зарубежья», государствах Южного Кавказа (Армения, Азербайджан), Центральной Азии. Все они были едины в своей осторожности. Причины для такого поведения были различны, но все они были как-то связаны с Россией, были близки от этой страны географически (для Армении, зажатой между Турцией и Азербайджаном, Россия рассматривается, как защитник). Роль ЕС, как всегда, была особым случаем внешней политики. США, в общем-то, позволили Евросоюзу сыграть роль медиатора. И европейцы сделали это потому, что конфликт был частью пространства, расположенного по соседству с Европой. Французский президент Николя Саркози  без особых помех обошел НАТО и ОБСЕ и добился подписи двух сторон конфликта, избежав вето со стороны европейских «ястребов», находившихся тогда во фрустрации. Было бы больше потенциальных препятствий на этом пути, если бы Саркози действовал бы в рамках ЕС, чем, как представитель отдельной нации-государства, полагавшийся на свое дипломатическое искусство. Хотя потом об этом говорили, как об «истории успеха» Евросоюза. Однако надо помнить, что результатом было только остановка войны. Сам же конфликт сегодня, более, чем через 3 года «заморожен», как никогда ранее.

 

 

 

  1. С.М.: Одним из наиболее важных результатов августовской войны было признание Абхазии и Южной Осетии со стороны России. Это был ответ Москвы на признание Косово. С тех пор проблема самоопределения стала более актуальной (признание Южного Судана, а также борьба Палестинской автономии за полномасштабное признание государства Палестина). Какую политику в отношении де-факто государств Вы считаете наиболее оптимальной? Какие проблемы такого рода образования поднимают для международного права и мировой политики?

    Х.М.: Ответ на вопрос, что такое «лучший» можно рассматривать с точки зрения той или иной великой державы. Он часто будет зависеть от различных ситуаций. Россия увидела свою выгоду от признания Южной Осетии и Абхазии в качестве независимых государств. Это могло помочь легитимации  присутствия российских войск там по просьбе этих республик. И это, в свою очередь, может эффективно предотвратить  вступление Грузии в НАТО в будущем. С другой стороны, эти признания были провалом российского пиара и информационной политики на международной арене, так как только некоторые страны последовали российскому примеру (Никарагуа, Венесуэла, Науру, и, возможно, еще несколько стран Океании). Что такое «лучший» с точки зрения глобального мира и безопасности — это другой вопрос. Конечно, появление большего числа де-факто государств заставляет многие народы добиваться создания собственной государственности. Однако, если это произойдет, то такая атомизация власти будет способствовать и поощрению национальной розни во многих регионах мира, что может стать проблемой для международного мира и безопасности. Вероятно, было бы предпочтительнее вернуться к консенсусу в ООН относительно объективных критериев признания государств, которые можно было бы выполнять выполнены, вместо того, чтобы  поощрять нынешнюю тенденцию к политизированным признаниям.

 

 

 

5 С.М.: Дания — активный член ЕС и НАТО. Какую роль на Кавказе эти международные структуры могут сыграть в ближайшем будущем?

 

 

 

Х.М.: Если говорить кратко, то роли НАТО не видно, а вот некоторая роль для ЕС есть. Начнем с НАТО. Непосредственным последствием войны в августе 2008 года стало то, что Россия обозначила Южный Кавказ, ранее бывший «серой зоной», сферой своих особых интересов. С военными базами в Южной Осетии и в Абхазии горный барьер для расширения своего влияния на юг, включая и Рокский тоннель, был преодолен. Через несколько часов теперь Грузию можно разрезать на части, и таким образом парализовать ее экономическую жизнь. Несмотря на человеческие и материальные потери в войне, в том числе около 15 тысяч грузинских беженцев из утраченных территорий, а также удар по грузинской репутации «ответственной страны» и надежного энергетического партнера Саакашвили[10] остается у власти. Российские прогнозы о том, что он «политический труп», и что его режим обречен, не сбылись. Военный парад по случаю Дня национальной независимости в 2010 года (был отменен в 2009 году) был ясным сигналом, что все теперь возвращается к «норме». На местных выборах 2010 года политические клиенты Саакашвили одержали уверенные победы. Помимо раскола внутри оппозиции, главная причина этого, вероятно, значительная финансовая поддержка со стороны США и ЕС. Она была увеличена после войны, превратив Грузию в одного из самых главных получателей американской помощи.

 

 

 

Демонстрация Россией ее военных возможностей, не самое главное.  Воля использовать их  для войны в бисмарковском стиле[11] (ограниченная война, четко привязанная к политическим целям) сформировала уважение и страх на всем постсоветском пространстве. Соответственно, доверие к США, как к надежному союзнику  упало резко. Несмотря на громкие слова и финансовую поддержку, в военном и в политическом отношении США подвели своего лояльного друга и самого горячего сторонника вхождения в НАТО. Это, конечно же, стало уроком для других потенциальных союзников. Американо-российская «перезагрузка» была (среди других вещей) подтверждением этого положения дел. Между строк читался такой сигнал от США: «Нам не нравится, что произошло во время и после войны, но мы ничего не можем с этим поделать. И есть более важные проблемы в мире, чем Грузия!» Другими словами можно сформулировать так: «Вы можете иметь свой круг интересов, хотя мы вряд ли, как экс-гегемон, признаем это публично». Есть много проблем, которые США желательно решать в сотрудничестве с Россией: воздействие глобального финансового кризиса, отношения с Ираном, Афганистаном, терроризм, организованная преступность, контроль над вооружениями, нераспространение ядерного оружия, и т.д.

 

 

 

Возможно, Россия становится теперь в большей степени ориентированной на статус-кво державой, после того, как она показала свою решимость на Южном Кавказе. Более того, в европейской и кавказской части «ближнего зарубежья» в некоторой степени уже материализовалась политика «финляндизации», то есть сохранения «мягких сфер влияния»[12].

 

 

 

Украина, Молдова, Беларусь, Армения, Азербайджан (несмотря на внешнюю политику «качелей»), и возможно Грузия после смены прежнего правительства. С ослаблением совокупного западного влияния и прекращения дальнейшего расширения НАТО на Восток  в этих странах будет не хвата возможностей для игры с Россией. С западной точки зрения, было бы неразумно побуждать их лелеять ложные надежды, что может привести к катастрофическим последствиям, которые мы видели в случае с Грузией в 2008 году. «Финляндизация», как ориентация выбрана не ради удовольствия. Это —  прагматический курс для малых стран.

 

 

 

В Европе роль  Саркози в 2008 году рассматривается как дипломатическая победа. Иногда, как заслуженная, иногда нет (любое прекращение войны уже победа?). В сравнении с распадом бывшей Югославии в начале 1990-х годов, где ЕС оказался не в состоянии обеспечить безопасность у собственного порога, на этот раз Европа смогла справиться на некотором отдалении от собственного порога и без помощи американцев. Тем не менее, было неудовлетворение от «Саркози-шоу» среди европейских «ястребов», утверждавших, что соглашения о прекращении огня были слишком неопределенными, и могли быть использованы Россией. Широко обсуждается общая энергетическая политика ЕС в отношении к России. И все еще она кажется нереалистической в силу различных причин. Энергетические проекты в обход России стали рассматриваться, как менее надежные в результате войны и восприниматься, как экономически более рискованные мероприятия.  Они сталкиваются с жесткой конкуренцией со стороны «Южного потока», опирающегося на большие российские запасы природного газа[13]. На этом фоне будущая роль ЕС на Южном Кавказе будет ограничена фактически рамками ее «Европейской политики соседства» (ЕПС) и «Восточного партнерства»[14]. Официальной целью этого является создание «кольца друзей» вокруг ЕС. Членство в Евросоюзе не рассматривается. Принимая во внимание эти  факторы, «ЕПС» выглядит намного менее амбициозным проектом, чем процесс расширения Евросоюза, который, кажется в настоящее время, движется в темпе улитки.

 

 

 

 

 

 

 

Примечания:

 

 

 

 

 

 

 

 

[1] Датский институт международных исследований — научно-экспертный институт, финансирующийся преимущественно из государственных средств, занимающийся широким кругом вопросов, таких как глобализация, безопасность, вопросы обороны, мировая политика, международные политические и экономические проблемы. В институте занято около 100 человек (эксперты и аппарат). Выполняет прикладные исследования для парламента и правительства Дании.

[2] «Свободный Кавказ» был создан, как реакция на события августа 2008 года в апреле 2009 года. Согласно программным документам организации, ее главной целью «является объединение народов Кавказа вокруг общих ценностей: территориальная целостность, суверенитет государства и демократия. Общим врагом Кавказа были и остаются имперские подходы российской политики: агрессия, аннексия и оккупация».

[3] Расмуссен Андерс Фог (род. в 1953 году) — датский политик, в 2001-2009 гг.- глава датского правительства. С 2009 года — Генеральный секретарь НАТО. Был одним из персонажей «карикатурного скандала» 2005—2006 годов (связанного с публикацией в датской газете «Jyllands-Posten» карикатур на пророка Мухаммеда). Это скандал, между прочим, имел и северокавказское эхо. Так в феврале 2006 года Рамзан Кадыров (на тот момент и.о. премьера правительства Чеченской Республики) заявил, что намерен «не пускать в Чечню все, что исходит из Дании». Он, в частности заявил о нежелательности  работы Датского совета по делам беженцев на территории Чечни.

[4] В результате взрыва в отеле 11 сентября 2010 года  никто не пострадал, кроме самого террориста. Об инциденте СМИ сообщили только через 4 дня. У задержанного была обнаружена карта второго по величине датского города Орхуса с обведенным на ней адресом редакции газеты «Jyllands-Posten», опубликовавшей в 2005 году 12 карикатур на пророка Мухаммеда.

[5] В связи с проведением двухдневного Всемирного чеченского конгресса в Копенгагене Россия заявила резкий протест. Тогдашний помощник президента РФ Сергей Ястржембский назвал «кощунственной и циничной» позицию официального Копенгагена, который позволил в день объявленного в России траура по жертвам террористической операции («Норд-Ост», 23-26 октября 2002 года) провести Конгресс.

[6] Закаев Ахмед Халидович (род. в 1959 году) –  один из лидеров чеченского национал-сепаратистского движения. В настоящее времчя проживает в Лондоне. В 2001 году был объявлен во всероссийский и международный розыск по обвинению в терроризме и организации убийств мирного населения Генеральной прокуратурой РФ. 30 октября 2002 года был арестован датской полицией в Копенгагене, но был отпущен за недостаточностью доказательств его вины. В 2003 году решением Лондонского суда российским властям было отказано в экстрадиции Закаева в РФ.

[7] Расмуссен Ларс Лекке (род. в 1964 году) — датский государственный и политический деятель, премьер-министр Дании с 5 апреля 2009 по 3 октября 2011 года.

[8] «Северный поток» — магистральный газопровод между Россией и Германией, проходящий по дну Балтийского моря. Владелец и оператор — компания «Nord Stream AG». Стратегическая цель проекта — увеличение поставок газа на европейский рынок и снижение зависимости от стран — транзитеров. Прокладка трубопровода начата в апреле 2010 года. В сентябре 2011 года начато заполнение технологическим газом первой из двух ниток, первые поставки газа планируются 8 ноября 2011 года.

[9] Саркози Николя (род. в 1955 году)- французский государственный деятель, шестой президент Пятой республики (начиная с мая 2007 года).

[10] Саакашвили Михаил Николаевич (род. в 1967 году )- грузинский государственный деятель, третий президент Грузии (начиная с января 2004 года).

[11] Бисмарк Отто фон (1815 — 1898) — князь, политик, государственный деятель, объединитель Германии, первый канцлер Германской империи (второго рейха), прозванный «железным канцлером».

[12] О «финляндизации», как от дискурсе и применимости этого концепта к современным реалиям см.:  Mouritzen  H The Difficult Art of Finlandization / /Foreign Affairs, vol. 89 no. 3, May/June 2010. В русском переводе название статьи будет читаться, как «Т рудное искусство “финляндизации”».

[13] «Южный поток» — совместный  российско-итальяно-франко-немецкий проект газопровода, который пройдет по дну Черного моря из порта Джубга (Краснодарский край) в болгарский порт Варну. Далее его две ветви пройдут через Балканский полуостров в Италию и Австрию, хотя их точные маршруты пока не утверждены. Согласно планам, газопровод должен вступить в строй к 2015 году Планируемая мощность «Южного потока» — 63 млрд. кубометров газа в год.

[14]«Европейская политика соседства» — курс ЕС на укрепление социально-экономических, политических, гуманитарных контактов со странами — соседями объединенной Европы. Ключевые идеи и подходы данной политики были сформулированы в докладе  «Большая Европа — соседи: новая основа отношений с восточными и Южными соседями ЕС» (2003).  Старт политике был дан в 2004 году после очередного расширения Союза за счет стран Восточной и Центральной Европы, а также Кипра и Мальты в 2004 году (всего 10 стран).

«Восточное партнерство» — проект ЕС, инициаторами которого были МИД Польши и Швеции. Проект нацелен на сближение Европейского Союза с 6 постсоветскими странами (Армения, Азербайджан, Белоруссия, Грузия, Молдова, Украина). Учредительная встреча программы состоялась 7 мая 2009 года в Праге.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.