Пресса Чечни под прессом цензуры, или Свобода слова по-кадыровски
ЧЕЧНЯ, 22 мая, Caucasus Times – «В Чечне сейчас полная свобода слова», — заявил президент Рамзан Кадыров в понедельник на церемонии открытия сквера в память о погибших журналистах. По словам главы республики, «за мир и свободу в Чеченской Республике погибли тысячи людей, в том числе и журналисты, и в память о них мы будем претворять в жизнь идеи справедливости и свободы».
Между тем, череда немаловажных для СМИ Чечни событий этого года — в виде открытия республиканского Дома печати, сквера журналистов, а также памятника погибшим в военный период журналистам в центре Грозного — завершилась невиданным усилением давления госорганов на редакции местных газет и журналов, телевидение и радио.
Вопросами «воспитания» журналистов счел необходимым заняться даже руководитель аппарата президента и правительства республики — вице-премьер Абдулкахир Израйилов. Надо сказать, еще месяц-другой назад многим журналистам он виделся наиболее демократичным человеком в нынешнем руководстве Чечни. Тем неожиданнее стало то, что он вдруг надумал «приглашать на беседу» работающих на российские и зарубежные СМИ чеченцев-журналистов, «советовать» им, как освещать происходящие в регионе процессы. Господину Израйилову почему-то срочно понадобилось также узнать, кто из журналистов и под каким псевдонимом пишет.
«Пресса» имеет богатый опыт общения с высокопоставленными чиновниками Чечни. Последние не раз удивляли журналистов своими, по меньшей мере, странными манерами и примерами, скажем так, неожиданного поведения. Так, нынешний премьер Одес Байсултанов, в бытность первым вице-премьером, в ходе встречи в своем рабочем кабинете вызвал «один на один» возразившего ему молодого сотрудника Минпечати республики. Другой «вождь» — спикер нижней палаты республиканского парламента Дукуваха Абдурахманов в телефонном разговоре с руководителем одного из московских изданий пообещал, что редакцию навестят «чеченцы-чемпионы». Известны случаи, когда сотрудники близких к Рамзану Кадырову силовых структур «под бело ручки» доставляли журналистов к своим командирам, которые, в свою очередь, сообщали о «не случайности и случайных смертей в зоне проведения антитеррористической операции». Поэтому желание Израйилова знать псевдонимы, конечно же, представляется тоже не «случайным». Тем более что «особый интерес» к тем или иным журналистам постоянно проявляется со стороны ФСБ, ОРБ-2, МВД, командиров различных подразделений Минобороны. И дело не ограничивается беседами на различные темы.
Так, на прошедшей неделе в очередной раз уволен с работы редактор республиканского радио Хожбауди Борхаджиев. Полгода назад он был уволен с должности главного редактора Гудермесской районной газеты «Гумс». По признанию коллег, Борхаджиева трудно заподозрить в нелояльности к нынешнему режиму в Чечне. Больше того, возродив еще в январе 2000 г. одну из старейших в республике газет, он превратил ее в, по идее, «коллективного пропагандиста и агитатора» власти Ахмата Кадырова, а затем и Кадырова-младшего.
«Гумс», руководимая членом Союза журналистов и Союза писателей Борхаджиевым, не раз за эти годы признавалась лучшим изданием Чечни. Награды на сотрудников редакции ссыпались как из рога изобилия. И продолжалось это до тех пор, пока «районка» не разместила на первой странице портрет тогдашнего президента ЧР Алу Алханова, а портрет премьера Рамзана Кадырова «отодвинула» на вторую страницу. Первым обратил внимание на «недопустимую вольность» глава администрации Гудермесского района Ваха Насуханов – «соратник» Кадыровых, который в тот же день отобрал ключи от ранее выделенной редакции автомашины «Волга».
Еще через день или два последовала жалоба в адрес Минпечати республики — официального учредителя газеты. Министр Мовсур Ибрагимов предпочел не выяснять отношений с «соратником». Со скандалом, вызванным нежеланием кого-либо из журналистов занимать «живое место», но Борхаджиева уволили. Он устроился на работу в республиканскую Гостелерадиокомпанию. И туда от Вахи Насуханова пришла «депеша»: мы, мол, убрали Хожбауди Борхаджиева из Гудермеса не для того, чтобы предоставить ему место в Грозном. «Мы бы попытались защитить коллегу, но тогда разогнали бы нас всех», — говорят в телерадиокомпании.
Похожая история несколько месяцев назад случилась и с другим известным журналистом республики Русланом Караевым. Являясь руководителем информационного агентства «Грозный-информ», он разместил на сайте сообщение о возбуждении управлением ФСБ по ЧР уголовного дела по факту крупного мошенничества при восстановлении аэропорта в Грозном. Информацию в тот же день заставили снять, Караева уволили, а об уголовном деле с тех пор, что говорится, ни слуху, ни духу. Да и СМИ республики с той самой поры стараются не публиковать не только критические материалы. Чеченская пресса абсолютно «свободна» от какой бы то ни было информации, в которой содержался бы хоть намек на неблагополучие в какой-либо сфере жизни. Идиллии, которую рисуют чеченские СМИ, могли бы позавидовать все «вожди мирового пролетариата», ибо читать, смотреть, слушать эти СМИ и не верить, что под недремлющим оком Рамзана Кадырова в Чечне построен «коммунизм», — невозможно.
Между тем, было бы по меньше мере наивно полагать, что газеты и журналы, радио и телевидение стоят навытяжку перед всесильным Рамзаном только вследствие каких-то указаний, отдаваемых им лично. Функции фактически цензора осуществляются — гласно и негласно — Министерством ЧР по национальной политике, печати и информации. Оно является учредителем большинства СМИ Чечни, что, в свою очередь, рассматривается им как обязанность и право контролировать едва ли не каждое слово журналистов. На еженедельно, по средам, проводимых в Минпечати совещаниях курирующий СМИ первый заместитель министра Хамзат Умхаев «анализирует» едва ли не каждую публикацию с точки зрения соблюдения ее автором «основ и принципов единой информационной политики». При этом, по словам одного из редакторов, «достоинством публикации признается откровенное лизоблюдство автора, недостатком — все, что не может быть положено на «весы» этого лизоблюдства». Фразой «это не в наших интересах» оцениваются и слово, и обширный материал, если они не аллилуйя существующему режиму. В результате официальный куратор чеченской прессы прослыл «серым кардиналом», и не только в журналистской среде, а сама пресса превратилась в никому не интересную «серую мышь». Две газеты – «Молодежная смена» и «Столица плюс», — которые могли бы со всей очевидностью стать исключением из этого правила, отличаются от остальных разнообразием тем, жанров, но, к сожалению, не попытками критического осмысления событий в республике. Это, впрочем, и понятно: дамоклов меч умхаевских оценок и следующих за ними мер висит над каждым редактором.
Другая особенность ситуации — фантастическая неуязвимость и непотопляемость самого Министерства. «Усилия» его руководства не раз приводили к громким скандалам, но «стрелочниками» в каждом случае оказывались другие. Так, в начале года был установлен факт уничтожения Министерством тиража республиканской газеты «Даймохк» по причине того, что первые две полосы очередного номера редакция отвела под материалы о деятельности Алу Алханова на посту президента республики. Прокуратура провела соответствующую проверку, но дальше констатации факта дело не продвинулось.
В этот же период было возбуждено уголовное дело по факту, подобного которого в отечественной журналистике, насколько мне известно, не было никогда: из бюджета отпускались средства на выпуск той же «Даймохк» тиражом в 10 тысяч экземпляров, фактически же печаталось меньше 500 экземпляров, а деньги присваивались. Однако расследование до логического завершения не было доведено. Ничем завершилось и дело, связанное с проведенным Минпечати социологическим опросом. Сам опрос, включенные в анкету вопросы были признаны провокационными, и на этой стадии все застопорилось, без всяких последствий для «отцов-авторов» его. Безграничная личная преданность Рамзану Кадырову стала своеобразной охранной грамотой для руководства Минпечати. Ему сошло с рук даже списывание огромных бюджетных средств на «финансирование структурных подразделений», существующих только на бумаге. Кстати сказать, из более чем 360 млн. руб., получаемых министерством из бюджета, только около 50 млн. руб. тратится на периодические издания. На какие цели расходуются остальные деньги, остаются тайной за семью печатями даже для сотрудников аппарата Минпечати.
Идеологическая «кухня» Чечни изобилует вещами, кажущимися невозможными. Хорошо известно, например, что одним из главных противников в идеологической сфере кадыровским режимом до сих пор называется Мовлади Удугов. В самом начале второй военной компании он перебрался за границу. В Грозном остался принадлежавший ему особняк, который странным образом почти не пострадал во время массированных бомбардировок столицы Чечни. Затем, не менее удивительным образом, этот особняк перешел в собственность «приемника» Удугова на посту главного идеолога республика — нынешнего министра по национальной политике, печати и информации Мовсура Ибрагимова. Подобного рода сделки с собственностью стоимостью в сотни тысяч евро невозможны без контактов продавца и покупателей, пусть даже и через посредников. Вот и задаются чеченские журналисты вопросом, кто из двух идеологов «непримиримее», Удугов или Ибрагимов? Или оба все-таки одинаково начхали на идеологию?
Сегодня в Чечне издается 3 республиканских, 14 районных и городских газет, 4 журнала, работают две телерадиокомпании. К числу СМИ, финансируемых государством, в последнее время прибавилась газета «Зори ислама». Начат выпуск сатирического журнала «Оса». Независимые СМИ представлены тремя газетами — «Чеченское общество», «Голос Чеченской Республики» и «Грозненский рабочий». Все эти издания практически в одинаковой мере испытывают давление со стороны Минпечати и других госструктур Чечни. Тот же Хамзат Умхаев на совещаниях в Минпечати неоднократно предупреждал, например, редактора «Чеченского общества» о том, что «в республике не потерпят существования издания, не желающего корректировать свою позицию в соответствии с проводимой здесь государственной политикой».
Буквально накануне открытия сквера журналистов, где Рамзан Кадыров говорил «о полной свободе слова в Чечне», тот же Умхаев на совещании распекал редактора Аргунской газеты Ахмеда Барзанукаева за статью, в которой он рассказал о том, как подводились итоги республиканского журналистского конкурса. По «железной логике» «серого кардинала», являясь руководителем государственного издания, Барзанукаев не должен был выносить сор из «государственной избы». Так вот, «менторская» Чечня абсолютную цензуру распространила и на такие сугубо журналистские дела, как конкурс самих журналистов.
И последний штрих. Действующая Конституция ЧР предусматривает уголовную ответственность за сокрытие информации о чем-либо, что может представлять опасность для жизни и здоровья людей. Тем не менее, СМИ Чечни категорически запрещено было, например, давать какую-либо информацию о массовом заболевании детей в Шелковском районе республики. По сей день госиздания не могут дать ни строчки о результатах рассмотрения жалоб чеченцев в Европейском суде по правам человека. Не иначе как в негативном плане может быть названо имя Анны Политковской. Свобода слова по кадыровски-умхаевски — это еще множества мыслимых и немыслимых запретов. Их количество может еще более увеличиться: при президенте Чечни создается информационно-аналитическое управление, важнейшей задачей которого объявлено «обеспечение единой информационной политики».