Палестинская авантюра: парад проигравших

ПРАГА, 18 января, Caucasus Times — Горький символизм очередного вооруженного палестино-израильского конфликта в том, что симпатии мировой общественности в отношении той или иной стороны, вовлеченной в конфликт, распределились примерно по тому же принципу, что и симпатии избирателей на президентских выборах в США. Примерно 40% голосуют за республиканцев, независимо от того, насколько успешной была политика во время их пребывания у власти, еще такая же часть электората неизменно отдают предпочтения демократам, невзирая ни на какие обстоятельства, и лишь примерно 20% «объективных» определяют итог выборов. Примерно такая же обстановка складывается традиционно и вокруг Палестины: мусульманский мир неизменно отдает свои симпатии антиизраильским силам, причем одновременно голоса поддержки и одобрения раздаются как в адрес ХАМАС, так и Фатх (почему-то в среде обывателей принято считать, что и то, и другое крыло сопротивления преследуют общие цели и задачи, только разными методами, что, естественно, далеко не так). Соединенные Штаты и Великобритания так же традиционно оправдывают большинство шагов, предпринимаемых Израилем, симпатии остальных государств составляют широкую гамму, в итоге определяющую, в какую сторону склонится мнение мирового сообщества: одобрения или осуждения. Впрочем, последнее также условно, учитывая те простые факты, что Организация Объединенных Наций до сих пор не может прийти к однозначному решению по палестинскому вопросу (а существующие вот уже десятилетия решения по определению границ государства Израиль все это время благополучно игнорируются), а недавняя бомбардировка склада гуманитарной помощи и медикаментов ООН силами израильской армии не возымела никаких значимых последствий. Остается лишь догадываться, как стала бы развиваться ситуация, окажись на месте здания ООН, скажем, представительство любой гуманитарной организации США или Великобритании. Таким образом, первый итог палестино-израильского конфликта уже ясен: ООН окончательно дискредитировала себя в глазах мирового сообщества в качестве организации, способной принимать действенные решения, тем самым завершив процесс разрушения собственной репутации, предыдущим этапом которого послужила «июльская война» 2006 года между Израилем и силами Хезболлы на юге Ливана.

Однако, и для сторон, вовлеченных непосредственно в боевые действия, наступил переломный этап, пройти который никто уже не сможет, сохранив лицо. Пожалуй, было бы обоснованно именовать нынешнюю войну «войной за потерю лица».

С одной стороны, силы ХАМАС, первыми открыв огонь по мирным израильским гражданам, утратили право называться Исламской организацией Сопротивления. Независимо от того, признавать ли борьбу ХАМАС с Израилем освободительной борьбой с оккупантами или нет, согласно нормам исламского законодательства – шариату – категорически запрещается воевать с мирным населением. Террористические действия отдельных боевиков, от которых руководство ХАМАС еще могло откреститься, сославшись на то, что они действовали по собственной инициативе, уже, тем не менее, серьезно подточили репутацию движения как организации, которая, будучи неспособной противостоять израильским танкам и авиации, «умеет» успешно воевать с женщинами и детьми. Спорная причастность к терактам политического руководства партии, тем не менее, позволяла сохранить относительную стабильность симпатий в лагере «традиционных сторонников» антисионизма. Сегодня же, открыто атаковав мирные израильские поселения, ХАМАС поставила крест на своей репутации борца с угнетателями. В лучшем случае они – ничем не отличаются от оккупантов. И поэтому даже в традиционно антисионистском лагере наряду с осуждением «оккупационного сионистского образования», в то же время, все чаще раздаются голоса недоумения: зачем было так поспешно и бездарно подставлять под удар не только репутацию всего Сопротивления, но и жизни мирных палестинских граждан – разве руководитель движения Халид Машааль и его соратники не отдавали себе отчета в последствиях такого непродуманного шага? Фактически, ХАМАС, «обиженный» отстранением от единоличной власти после завоевания ее путем демократических выборов, добился одного: продемонстрировал всему миру, что Махмуд Аббас и его «Фатх», на который делали ставку израильтяне и США в вопросах о мирных переговорах, не способен реально взять ситуацию в Палестине под свой контроль, то есть, не способен выступить гарантом мирного процесса. Иными словами, косвенно, конфликт вылился в потерю политического реноме и для более либерального Фатха – но какой ценой? Дискредитировав Фатх, руководство ХАМАС фактически выставило себя политическими авантюристами, не останавливающимися ни перед чем ради достижения власти. То есть, Палестина в политическом отношении вернулась в исходную точку, предшествующую началу первого раунда мирных переговоров: в Палестине НЕТ реальной силы, с которой Израиль мог бы вести конструктивный диалог.

С другой стороны, израильское руководство также пошло на поводу собственных эмоций, и в очень невыгодном для себя направлении в контексте сложившейся ситуации. Глава израильского МИДа Ципи Ливни даже отказалась обсуждать детали военной операции с генсеком ООН: сказываются обиды за поражение в «июльской войне» 2006 года, за которое израильское руководство долгие 27 месяцев мечтало взять реванш – опять-таки будучи готовым не постоять за ценой. Поэтому стоит ли удивляться, что операция «литой свинец» превращается в акт безудержной мести, в котором воплощаются все накопленные за последние годы обиды и разрушенные надежды? К тому же, Ливни уже отказалась формировать собственное правительство 22 сентября 2008 года по причине невозможности образования коалиции. Молниеносная победа над общим противником могла бы помочь в решении этой задачи – следовательно, перед лицом удовлетворения политических амбиций руководство Израиля будет все меньше задумываться о средствах. Это объяснимо, хотя вряд ли оправдано: фотографии разорванных бомбами женщин и детей, стариков, лишившихся крова, разрушенных мирных зданий и мечетей под тем предлогом, что они вроде бы могли служить убежищем террористам, облетели все мировые новостные агентства и работают отнюдь не на пользу Израилю. Общественное мнение планеты склонно все меньше вспоминать ужасы Холокоста и все больше подчеркивать, что трагедия еврейского народа и его право на создание собственного независимого государства не должны служить индульгенцией для всех последующих политических шагов, какими бы кровавыми они ни были. На этом фоне мировое сообщество также все меньше склонно вспоминать о том, кто именно первым открыл огонь в конце прошлого года, поскольку цепочка тлеющего конфликта между израильтянами и палестинцами – это бесконечная причинно-следственная связь, докопаться до первого звена которой так же трудно, как ответить на вопрос: «Что было вначале: курица или яйцо?».

Таким образом, непосредственно конфликтующие стороны продолжают разрушать свою международную репутацию день ото дня, словно соревнуясь в том, кто хуже и бесчеловечнее выглядит в глазах окружающих. Благо осуждение со стороны ООН выглядит не страшнее, чем массовые митинги в поддержку палестинцев, проходящие в столицах мусульманских стран, не подкрепленные никакими практическими шагами.

И в самом деле: что же мусульманский мир? В недавнем интервью катарскому телеканалу «Аль-джазира» президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, обосновывая свою позицию морального сторонника палестинского народа, отметил: «Мы не требуем от арабского мира ничего, кроме угрозы разрыва дипломатических отношений с США, у которых в арабских странах жизненно важные интересы. Ничего, кроме этого. Просто пригрозите разорвать отношения с Америкой – и вы увидите результат. Этого будет достаточно, ничего сверх этого».

Тем не менее, арабский, да и весь мусульманский мир остался «верен» своей политике невмешательства, ярко продемонстрированной в 2006 году, когда собравшиеся в Куала-Лумпуре представители всех государств – членов Организации Исламской Конференции так и не смогли принять даже единой резолюции по вопросу ливано-израильского конфликта! Некоторые духовные лидеры фундаменталистов, пытаясь оправдать собственную пассивность, представляли «июльскую войну» как конфликт «еретической» шиитской «Хезболлы», разожженный по собственной инициативе этой партии, в лучшем случае – при поддержке Ирана, преследующего в исламском мире собственные амбиции, о нежелательности которых говорили и саудовский шейх Джибрин (просто объявивший шиитов неверными) и не давно в столице Катара Дохе более осторожный и авторитетный богослов Йусуф Аль-Кардави, осудивший лишь политическую составляющую шиитского духовного руководства Ирана.

Однако, сегодня ситуация принципиально иная. Официальные симпатии всего мусульманского мира всегда были на стороне суннитского палестинского сопротивления, причем чем более фундаменталистской является страна, тем – пропорционально – маятник этих симпатий более склоняется в сторону радикального ХАМАС. Во всяком случае, на словах. И сегодня весь фундаменталистский мир ожидает, до какой степени слова эти не разойдутся с делом.

Казалось бы, в том, что идеологически радикальный мусульманский мир в лице Саудовской Аравии и приграничных нефтяных монархий Персидского залива, а также некоторых государств Африки и Азии не объединяется в единый вооруженный фронт, есть только положительный момент, позволяющий предотвратить реальную угрозу третьей мировой войны. Однако, у медали есть и другая сторона. За последние годы мусульманский фундаментализм и радикализм развился в достаточной степени, чтобы иметь по всему миру независимые и самофинансируемые ячейки-общины (джамааты). Оглядывась на родину Ислама – Саудовскую Аравию, где расположены главные мусульманские святыни – Мекка и Медина, радикалы словно ожидали благословения (фетвы) на те или иные действия и проекты. А поскольку традиционный саудовский радикализм ограничивается исключительно богословской сферой и не вторгается в область политики (во всяком случае, внешней политики), в чем состоит немалая заслуга нынешней монархии, выступающей в качестве военного союзника США, мусульманские радикалы по всему миру также часто ограничивались идеологической экспансией посредством активизации проповедников в мечетях, вербующих своих сторонников и временно воздерживаясь от вооруженных акций, полагая подобную тактику несвоевременной, исповедуя тактику выжидания. Однако, на беду саудовское руководство не выступило не только с осуждением Израиля, но – что во сто крат хуже – в качестве миротворца. Тем самым демонстрируя, что оно не готово на деле поступиться собственными выгодами ради защиты своих единоверцев, благословение на которых, тем не менее, продолжает регулярно призываться во всех мечетях страны. А это уже грозит тем, что радикальные джамааты почувствуют себя преданными своими духовными патронами, и тогда по всему миру мусульманский радикализм сможет перерасти в качественно новое движение – спонтанный джихадизм. Не следует обольщаться и тем, что в реузльтате подобного «ослушания» поток финансирования этих организаций из-за рубежа иссякнет или значительно снизится: там действует немало общественных фондов, неподконтрольных напрямую государству и правительству. Прямое противодействие их деятельности – также задача не из легких для нефтяных монархий.

В случае, если правительства арабских стран станут вести репрессивную политику в отношении находящихся на их территории частных исламских фондов, занимающихся финансированием деятельности неконтролируемых экстремистских джамаатов по всему миру, такой шаг может вызвать недовольство влиятельных кланов в нефтяных монархиях, где слишком сильны традиции фундаменталистского прошлого, и помощь единоверцам считается делом чести, даже если это идет в разрез с интересами внешней политики, направленными на сближение с США и НАТО.

Этого не могут не понимать и на Западе: полное прекращение деятельности подобного рода фондов и благотворительных организаций может привести не просто к недовольству, но и крушению монархий, а это — прямая угроза стратегическому военному присутствию сил НАТО в регионе.
Следовательно, единственным возможным выходом будет «золотая середина», состоящая в ограничении финансирования джихадистских джамаатов лишь в тех случаях, когда таковые напрямую угрожают безопасности США и союзников. Если же непосредственная угроза отсутствует (например, речь идет о российском Северном Кавказе, Средней Азии или уйгурских сепаратистах в Китае), Запад скорее всего предпочтет закрывать на фундаменталистов глаза во имя сохранения стабильности союзных монархий, предоставляя русским, индийцам или китайцам самим разбираться со своими проблемами. Это означает, что террористическая и иная подрывная деятельность в этих регионах не только продолжит успешно финансироваться, но и обретет еще большую степень свободы, выйдя из-под контроля заокеанских духовных наставников.

Бахтияр Арипов, Прага, специально для Caucasus Times

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.