Олег Орлов: «Власть сама помогает террористам рекрутировать новобранцев»

О ситуации в Кабардино-Балкарии.

ПРАГА, 3 марта, Caucasus Times — Олег Орлов. Председатель совета Правозащитного центра «Мемориал», член Правления общества «Мемориал».

СТ:Представители российских силовых структур считают, что в Нальчике им удалось противопоставить вооруженным группам, напавшим на город, слаженную программу действий, что они эффективно отразили попытку захвата. Это, частично, подтверждает и Шамиль Басаев, взявший на себя ранее ответственность за организацию диверсии. На сайте «Кавказ-центр» он заявил, что разработанный план нападения не был реализован в полном объеме. 150 человек, которые должны были зайти в город и принять участие в операции, оказались блокированы на окраине. И с этой точки зрения, по словам Басаева, тактические цели не были достигнуты. Действительно ли, на сей раз, силовые структуры смогли сработать на опережение?

ОО: — Думаю, российские силовики и Шамиль Басаев заслуживают доверия примерно в равной степени. Каждая сторона, руководствуясь своими соображениями, выстраивает нужную ей картину, как правило, не имеющую прямого отношения к реальности. Я могу лишь сказать, что есть различные версии произошедшего. Одна из них, которая вполне имеет право на существование, утверждает, что часть силовиков, а точнее, МВД Кабардино-Балкарии, зная о готовящемся нападении, не препятствовала развитию событий. По крайней мере, частично не препятствовала, предоставив вооруженным группам возможность вести боевые действия в городе с тем, чтобы потом с ними расправиться.

СТ:Ну, это классическая конспирология….

ОО: — Да, совершенно верно. Эта версия приобрела широкую популярность и среди журналистов, и в самой республике. Я сам конспирологический подход не жалую. Не следует умножать версии без крайней необходимости, а из существующих надо выбирать самую простую. Но после моих поездок в республику и разговоров с людьми, я уже не могу просто так отвергнуть эту версию. Мне кажется, что она, по меньшей мере, имеет право на существование. Внутри такой гипотезы есть своя логика. Приходит новый президент республики, который готов кардинально изменить внутреннюю политику. Выступления Канокова и до событий, и после них показывают, что его подходы к проблеме взаимоотношений власти и общества, власти и оппозиции существенно иные, нежели у предыдущего руководства. А вместе с тем, остаются старое МВД и его глава господин Шогенов, который и был активным сторонником и главным проводником идеи: давить, давить и давить всеми силами. Силовикам невыгодны любые изменения во внутренней политике, они хотели бы помешать диалогу с религиозной оппозицией, которую, кстати, в Кабардино-Балкарии называют одним словом «молящиеся». «Молящиеся» на сленге прежнего республиканского официоза – это люди неблагонадежные, чуть ли не религиозные фундаменталисты. Это словечко дает прекрасное представление о сложившейся здесь атмосфере. Невозможно себе представить, чтобы в Дагестане, Ингушетии или Чечне словом «молящиеся» называли людей альтернативных, религиозных воззрений.

Итак, силовикам, которые верили только в силовые, и никакие другие методы, диалог с «молящимися» ни к чему. И в этих условиях, им представляется весьма удачной ситуация, когда в городе происходит вооруженный мятеж, быстро и оперативно подавленный силами МВД. И вот вам, пожалуйста: «С кем тут вести диалог? Они только что город пытались захватить!» Таким образом, вопрос о необходимости широкой общественной дискуссии по разным спорным и наболевшим проблемам просто снимается с повестки дня. И более того, умеренные общественные деятели как Нахушев, который сам, не будучи фундаменталистом, пытался организовать диалог с религиозной оппозицией, оказываются под подозрением. Недаром его сейчас записали в боевики. Хотя о нем до сих пор ни слуху, ни духу. Прокуратура возбуждает уголовное дело и обвиняет его в причастности к нападению на город. Более того, она утверждает, что он не похищен, а скрывается.

СТ: Олег Петрович, трупы, подозреваемых в участии в вооруженном нападении на Нальчик, так до сих пор и не выданы родственникам. В связи с этим два вопроса. Насколько вообще оправдана такая мера – оставлять трупы подозреваемых в совершении такого рода преступлений в собственности государства? И второе: родственники утверждают, что в большинстве случаев убитые никакого отношения к вооруженной акции не имели. А если и имели, то действовали в силу необходимости, поскольку власть вынудила их взять в руки оружие. Что здесь правда, что нет?

ОО: — В первую очередь, имели отношение к нападению, не имели? Давайте уясним одну вещь. Это может установить только следствие. Оно не закончено. В конечном счете, определение виновности, невиновности — прерогатива суда. И в связи с этим, я могу сказать, что не выдавать тела людей, погибших в ходе какой-то спецоперации, на основании одних подозрений — это абсолютно не правовой подход. Ничего не доказано, погибшие никаким судом не были признаны виновными в совершении преступления. Говорят, что, дескать, против многих из них до их гибели выдвигались обвинения, возбуждались уголовные дела. Ну и что? Прекрасно известно, как правоохранительные органы фабрикуют дела о причастности к террористической деятельности! Только суд, повторю еще раз, может определить виновность или невиновность.

У нас любят использовать такие формулировки: «усматривается из материалов уголовного дела причастность данного лица к незаконным вооруженным формированиям…» и т.д. Ну, усматривается, и что дальше? Пока не вынесено судебное решение, остается возможность, что человек был непричастен, что он случайно оказался в этом месте, и его случайно настигла пуля. Мы не можем на слово верить сотрудникам правоохранительных органов и спецслужб, поскольку хорошо знаем, сколько лжи они способны наворотить.

Во-вторых, если обратиться к конкретным обстоятельствам нападения….. Материалов дела мы не видели, но по информации, которой располагает «Мемориал», в большинстве случаев причастность погибших к незаконным вооруженным формированиям, атаковавшим Нальчик, усматривается. А по некоторым людям возникают очень сильные сомнения.

СТ: А то, что постоянно повторяют родственники: дескать, этим ребятам не оставили другого выхода?…

ОО: — Теперь об обстоятельствах, спровоцировавших мятеж. Действительно, подавляющее большинство тех, чьи тела были обнаружены после событий, принадлежали к религиозной оппозиции. Это многочисленные группы мусульман, члены которых считали обязательным строго соблюдать все нормы ислама, как они их трактовали. Официальное духовенство всех их скопом записало в разряд неблагонадежных.

Сейчас очень многие в Нальчике говорят, что никакого иного выхода, кроме как выступить с оружием в руках, у этих людей не было. И выход, и выбор всегда есть. Поднять вооруженное восстание в таком городе как Нальчик, на мой взгляд, абсолютно неверное решение. И оно не может быть оправдано теми репрессиями, которым подвергались погибшие за приверженность своей версии ислама. Но другое дело, мы должны понимать, что недопустимые в цивилизованном обществе преследования против таких религиозных групп прямо провоцировали ответную реакцию.

И интересно то, что речь не идет об однородной социальной среде, внутри которой культивируется какой-то один тип поведения и психологических реакций. Среди участников нападения были студенты и ребята из сельской глубинки, те, кто получил очень серьезное светское образование, и те, кто фактически не умел читать, обеспеченные, и из самых бедных семей. Они были объединены религиозной доктриной, содержание которой мы сейчас не рассматриваем. Я хотел бы подчеркнуть, что изначально эти общины вовсе не собирались вести подпольную жизнь и готовить силовые акции. Речь идет о значительном количестве людей. Называют разные цифры: от тысячи до трех. И уже в силу своей численности, это была достаточно открытая, готовая к диалогу среда, готовая вести легальную жизнь на виду у всех. К этим людям власть должны была относиться как к нормальным, полноценным гражданам, общаться с ними, пусть даже отрицая их идеологию. Вместо этого, начались жесточайшие гонения. Они, конечно не сравнимы по жестокости с теми репрессиями, которым подвергаются люди в Чечне и Ингушетии, но для Кабардино-Балкарии, республики, где не ведутся боевые действия — это был абсолютно запредельный уровень произвола. Сотрудники милиции могли задержать молодых людей рядом с мечетью или даже в самой мечети, причем забирали группами по — нескольку десятков человек. После, доставляли в отделение милиции и там уже избивали, издевались, всячески унижали. Это на милицейском языке называлось профилактической работой. Что это за профилактика и для чего она?

Были закрыты все до одной мечети. Оставлена единственная на весь Нальчик соборная мечеть. Молодые люди, принадлежащие этому обновленческому сообществу, говорили мне: «А почему мы должны ходить в эту мечеть и там молиться? У нас свои учителя, свой круг общения, свои мечети, в конце концов. Если мы совершаем что-то противозаконное, то поступайте с нами в соответствии с Законом.»

И давайте посмотрим, как власть точно указала, в каком направлении двигаться религиозной молодежи. К чему приводило закрытие мечетей? Эти группы все равно собирались, совершали коллективные намазы, но теперь уже в подполье.

СТ: Олег Петрович, а все же какова была цель людей, которые взяли в руки оружие? Эта была только месть? Ведь очевидно, что вооруженным мятежом власть не вынудишь прекратить гонения и заново открыть мечети. Скорее, наоборот, следовало предположить, что ситуация станет хуже и намного.

ОО: — С точки зрения тех, кто не входил в вооруженное подполье, но соприкасался с ним в виду общности религиозных воззрений, это был акт отчаяния. В условиях, когда на мусульман «давят» таким образом, и оскорбляют их религиозные чувства, кто-то из них выбирает путь открытого вооруженного сопротивления, чтобы выразить свой протест. Но, на мой взгляд, это плохая версия, которая не всё объясняет. Посмотрите, те люди, с которыми я общался, всё же не сделали выбор в пользу оружия. И таких — большинство. Это означает, что произошел серьезный раскол в этом совсем не маленьком сообществе.
Однако, малая часть, которая ушла, оказалась мобилизована некими силами извне, которые имеют собственные политические цели. Абсолютно очевидно, что разветвленное террористическое подполье на Северном Кавказе, которое уже давно не ограничено пределами Чечни, объявило вооруженный Джихад России. И оно активно вербует себе сторонников среди обиженных властью мусульман из разных северокавказских республик. Получается, что власть сама помогает террористам рекрутировать новобранцев и это просто полный абсурд, если не сказать больше. Постепенно, по мере накопления недовольства, внутри большого Джамаата формировались малочисленные группы, которые готовили себя именно к вооруженной борьбе.

И, кстати, вы упомянули о заявлении Басаева. Я думаю, что
мятеж был подогрет надеждой на помощь извне. Местным мусульманам было обещана поддержка со стороны профессионалов, которые должны были зайти в Нальчик и стать основной ударной силой. А те, кто реально оказался на улице, они не только не были профессионалами, а вообще никакой угрозы для властей не представляли.
СТ: Как, на Ваш взгляд, идет следствие?

ОО: — Когда я находился в республике, для меня было абсолютно очевидно, что оно ведется недопустимым образом. Те адвокаты, которые пытались честно исполнять свои профессиональные обязанности, отстранялись от следствия под самыми надуманными и противозаконными предлогами. Иногда это были прямые провокации, организованные представителями следствия. Их убрали в тот момент, когда они начали говорить о пытках, незаконных методах воздействия на подследственных. Была скандальная утечка материалов следствия, когда в печать попали фотографии подследственных. Можно было сравнить, как они выглядели до ареста и после. Следы избиений и пыток на лицах видны были невооруженным глазом. Все это наводит на мысль, что, к сожалению, материалам следствия нельзя будет верить. Для всей России, и для республики особенно, очень важно, чтобы в результате расследования по факту нападения на Нальчик действительно была бы представлена обществу полная картина того, что произошло. Чтобы приговоры базировались строго на фактах, чтобы на суде точно было указано, кто, когда, как, какова предыстория. Это сильно могло бы способствовать умиротворению ситуации в Кабардино-Балкарии.

Caucasus Times

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.