Мириам Ланская о теракте в Домодедово и моменте истины
ПРАГА, 2 февраля, Caucasus Times — Мириам Ланская, директор программ России и Евразии в вашингтонском Национальном фонде демократии. Автор множества статьей о России и Центральной Азии. В 2011 году в соавторстве с бывшим министром иностранных дел Чечни Ильясом Ахмадовым, Мириам Ланская издала книгу «Чеченская борьба: завоеванная и потерянная независимость». Интервью подготовил Ислам Текушев.
Caucasus Times — В своей книге «Чеченская борьба: завоеванная и потерянная независимость», вызвавшей протест Министерства иностранных дел России, Вы уделяете особое внимание трансформации чеченского конфликта. Как происходила радикализация чеченского конфликта и можно ли говорить, что с провозглашением Имарата Кавказ для идеи создания нации — государства в Чечне наступила точка невозврата?
М. Ланская: Радикализация и исламизация конфликта происходила постепенно под влиянием различных факторов. Однако выразительнее исламский акцент в чеченском сопротивлении стал в ходе второй чеченской компании. После смерти Аслана Масхадова радикалы стали сильнее. Они стали вытеснять умеренную часть, которая оперировала исключительно националистическими лозунгами и была настроена на национальные приоритеты. Умеренная часть в результате этих процессов оказалось более уязвима, так как была лишена поддержки извне. И в итоге, большинство полевых командиров, умеренного крыла либо были убиты, либо были вытеснены. Провозглашение Имарата Кавказ в 2007 году стало кульминацией этих процессов.Но, тем не менее, я уверена, что точка невозврата не пройдена. Безусловно, радикальные силы на Северном Кавказе, достаточно активны, но они меньшинство. По крайней мере, не все так однозначно. Это продемонстрировала ситуация, когда в 2010 году чеченские полевые командиры отказались подчиняться Доку Умарову. Да и в самой книге мы пишем, что на самом деле национальные идеи имеют больше приверженцев. Я имею в виду, что в большинстве случаев за исламскими лозунгами скрываются мотивы далекие от идей глобального джихада.
Caucasus Times — Вы считаете, что создание северокавказского Халифата не является главной целью боевых групп, которые сегодня действуют в различных республиках Северного Кавказа?
М. Ланская: Дело в том, что суть не изменилась. Просто конфликт перешел в другое русло. Т. е он изменился по форме, но остался прежним по содержанию. У этих групп, в Дагестане, Ингушетии или той же Чечне появился другой язык, они выражают свои протесты джихадистским языком. Но глубинные мотивы этих людей остаются прежними. Люди уходят в джамааты по каким-то причинам, которые очень локальны, они не связаны с идеями глобального джихада. Они связаны с местной несправедливостью, насилием, социальными проблемами, какими-то неразрешенными конфликтами, включая латентные этнические конфликты, уходящие в советский период. И в каждом случае это локальные причины. Нельзя, даже когда идет речь о каких-то джихадистских движениях, однозначно соглашаться с теми оценками, которые раздуваются российскими властями. Смотрите, ведь даже джамааты, являющиеся частью Имарата Кавказ, сформированы по национальному признаку. В большинстве случаев это так. Поэтому мне кажется, что эта ситуация имеет временный характер. Я, конечно же, не утверждаю, что подполье на Северном Кавказе в целом ведет вооруженную борьбу по тем же причинам, по которым они воевали с федеральными войсками во время первой чеченской компании. Но тут нужно понимать различия. И в этом есть какая-то возможность вернуть тенденцию вспять, и снизить влияние радикалов.
Caucasus Times — Какие меры способны снизить влияние радикалов?
М. Ланская: Россия подошла к тому моменту, когда в стране должны начаться какие-то реформы. Политическая стагнация губительна для России. И об этом пишем не только мы с Ильясом, об этом говорят и люди, которые являются частью российской элиты. Они говорят, что стабильность перешла в стагнацию, что существующая система не имеет возможности решать сложившиеся проблемы. Это экономические, социальные проблемы, и проблемы национализма, что мы наблюдали на Манежной. Проблема национализма долго нарастала. Мы понимаем, что проблема шовинизма существовала еще при президенте Борисе Ельцине, но только сейчас, при сложившейся политической системе она выплеснулась на улицы. То же самое касается и Северного Кавказа. Все эти тенденции имеют общие причины, в основе этих проблем лежит политическая модель, которую выбрало нынешнее руководство России. Все эти вопросы не могут быть решены в столь закрытой системе. И то, что для Северного Кавказа сегодня очень важно, это в первую очередь решить проблемы местной власти. Должны быть выборы власти в регионах. И людям нужно дать ощутить свою принадлежность к России, необходимо решить вопрос идентичности. Все эти проблемы необходимо вынести на всеобщее обсуждение, чтобы произошли реформы. И это реально. Тогда можно изолировать общество от радикалов, как русских, так и кавказских.
Caucasus Times — Во время презентации Вашей книги в Вашингтоне Вы озвучили тезис о том, что судьба российских выборов 2012 года будет решаться на Кавказе. Почему Вы так считаете? И как кавказский фактор повлияет на перспективы российского проекта в целом?
М. Ланская: Я имела в виду вопрос гражданской идентичности, который все более жестко ставится перед национальными меньшинствами в России. В России фактически запущена предвыборная кампания и от того, как будут использовать национальный вопрос в своих предвыборных речах Владимир Путин и Дмитрий Медведев, зависит российский «государственный проект». Реакция властей на Манежную была неадекватной. Они подрывают собственную политику на Северном Кавказе. Они подставляют те же региональные власти, которых ставят в двусмысленное положение. Этот вопрос стоит выше остальных политических мер на Кавказе. Это действительно вопрос идеологии страны и того, как и куда эта страна будет двигаться дальше.Мне кажется, что все административные меры (проекты полномочного представителя президента России на Северном Кавказе Александра Хлопонина и различные федеральные программы для Северного Кавказа) не будут работать до тех пор, пока не измениться главное — отношение российских элит к Северному Кавказу, пока они не перестанут относиться к нему как враждебному соседу. И эти признания должны быть публичными. В частности я имею виду позицию Владимира Путина.
Caucasus Times — Многие эксперты указывают на некую коррекцию поведения российского руководства в этом направлении. По крайней мере, теракту в Домодедово не последовало ставшее родным «мочить в сортире». Все заявления премьера Владимира Путина и его приемника президента России Дмитрия Медведева не выходили за рамки мер по оказанию помощи пострадавшим в теракте. Может быть для Москвы настал момент той самой истины?
М. Ланская: Мне кажется, что изменилось общественное мнение. Они все-таки чувствительны к общественному мнению. В 1999 году на брутальную риторику Владимира Путина был общественный заказ. И он это почувствовал. На этот раз он ограничился общими фразами о мерах по преодолению последствий теракта, и практически ничего не сказал о Северном Кавказе в прежнем ключе, потому что осознает, что у российского общества появилось понимание того, что все что делалось и говорилось все эти десять лет в отношении Северного Кавказане не привело к разрешению конфликта.