Черкесский мир между национализмом и исламской глобализацией
Прогремевшая на всю страну «исламская свадьба» в Кизляре или не менее теперь известные на всю страну ингушские спортсмены, не вставшие с места во время исполнения гимна России — не случайные события, а свидетельства глубоких процессов трансформации на Северном Кавказе. А именно — поглощение исламской идеологией национальной культуры кавказских народов.
Исследование пражского агентства «Medium Orient» показало, что среди различных идентификаций наиболее доминирующей остается этническая принадлежность 72 %. При этом, весьма важную роль в существующей иерархии идентичностей играют гражданская (66 %), и религиозная идентичности (44 %).
http://caucasustimes.com/article.asp?language=2&id=21139
Для обывателя данные результаты не несут в себе ни чего экстраординарного. Однако для экспертного сообщества, знакомого с черкесским вопросом — это сигнал. Современная Кабардино-Балкария – регион, с которого начинается компактное расселение черкесского культурного массива. Здесь берет свое начало черкесский мир, а Кабарда является сердцем Черкессии, так сложилось исторически.
Согласно данным исследования, Кабардино-Балкария остается вполне типичной кавказской республикой, для которой характерны национализм местных этнических сообществ, превалирование этнических ценностей над всеми остальными — гражданскими и религиозными. История религии черкесов связана с одновременным почитанием языческих, христианских и мусульманских традиций, при этом последние две религиозные системы, как правило, мифологизировались и приобретали определенные черты языческих культов.
Однако под агрессивным влиянием комплекса различных фактов с 1992 года в Кабардино-Балкарию начал проникать обновленческий Ислам, который через усиление исламских традиций начал разваливать традиционный этноцентризм кавказских культур, что мы наблюдаем на примере Кабардино-Балкарии. 44 % опирающихся в своей повседневной жизни на нормы Шариата – это возможно низкий процент для Дагестана и Чечни. Однако для черкесского мира, который исторически в меньшей степени был подвержен исламизации и в большей мере жил опираясь на свои вековые традиции (хабза) – это «красная цифра».
«Всевышний Аллах, велик Он и славен, и Его Посланник, мир ему и благословение Аллаха, сделали национализм запретным для мусульманина, причислив его к грехам, основой которых является гордость», — говорят исламские проповедники. И далее: «Посланник Аллаха, мир ему и благословение, сказал: «Нет преимущества араба над неарабом и неараба над арабом, белого над темнокожим и темнокожего над белым, кроме как в богобоязненности. Люди от Адама, а Адам из земли» (Аль-Байхаки).
Эти тексты, правда, с другой риторикой, отлично подошли бы многим новейшим «человеколюбивым» идеологиям, но это понимание мира, как показала новейшая история, ведет к кровавым конфликтам.
Сегодня «новые для Кавказа формы Ислама» не столь многочисленны, сколько активны, поскольку представлены в основном наиболее пассионарной частью молодежи. Эта молодежь не только пассионарна, но и образована. В этом проявляется еще и мировоззренческий конфликт между поколениями. Упрощая, можно сказать, что старшее поколение стремится, как это происходит давно, интегрировать нормы ислама в традиционную систему ценностей или социальных отношений. Или наоборот, интегрировать их в Ислам. В течение многих веков это получалось. Новейший пример — Чечня. Здесь удалось еще раз воспроизвести симбиоз этнического национализма и традиционного Ислама. Пока эта конструкция крепка. Но законы жизни не отменить. Старшие поколения, умеющие искусно соединять совершенно разные ценности, а в себе лично — разные культуры, будут уходить. Молодежь не перенимает ни эти ценности, ни образ жизни, ни даже уникальную способность старших поколений быть одновременно махровыми националистами и патриотами большой страны.
«Вы и мусульмане, и тухум свой знаете, и на свадьбе пьете, и шмотками меряетесь, у кого дороже…». В Интернете нередко можно обнаружить жесткую критику в адрес кавказской молодежи от старших, идеологически подкованных товарищей. Кавказской молодежи тоже нелегко. Ценности старшего поколения наряду с дикой коррумпированностью самой жизни создали триумф демонстративного потребления, когда главное – роскошь. Эта потребительская культура — единственное, что связывает кавказскую молодежь со старшим поколением. И она начинает вытесняться радикальной исламской традицией.
Сегодня даже Дагестану ничто присущее Кавказу не чуждо. Например, разнообразие этнополитических проблем, когда кумыки и ногайцы борются за свои земли, а лезгины за то, чтобы быть представленными во власти. Весь этот национализм предельно чужд заметно усиливающемуся в регионе Исламу. Но жизнью пока еще «рулит» старшее поколение, для которого исламская традиция — это, скорее, перечень норм этикета. В Дагестане ближайшего будущего гражданские и этнические самоидентификации, очевидно, потеряют свою значимость. Кстати, КБР, если судить по опросу, о котором мы написали в начале статьи, еще не совсем потеряна для светского мира.
«Симбиоз идентичностей, одна из которых — гражданская, наблюдается у 62% опрошенных, что указывает на достаточно высокое влияние российской идентичности на представителей студенческой молодежи», — пишут авторы исследования.
Осуществить какие либо прогнозы, в данном случае трудно. Однако очевидно, что начавшийся в начале века процесс трансформации кавказских обществ, в будущем приведет к появлению новых очагов напряженности. Эти конфликты будут носить религиозный характер, вовлекая в свою орбиту все большее число людей.