Андрей Бабицкий: «Усиливающийся Исламский радикализм в Чечне это последствие затяжной войны»

СТ: Андрей, Вы в очередной раз побывали в Чечне, но на этот раз объектом Вашего внимания стало чеченское сопротивление. Почему, на фоне предвыборной ситуации, когда практически внимание всех СМИ сосредоточенно на выборах в Чечне, Вы сделали акцент именно на сопротивление?

АБ: Мотивы таковы. Сейчас очень мало тех, кто понимает и знает фактуру процессов, которые идут в чеченском подполье, что из себя представляет чеченское сопротивление, как оно видоизменилась за четыре года второй чеченской войны. Предположений на этот счет великое множество. Однако в горах, где находится чеченское подполье в течении последних трех лет, не было ни одного иностранного журналиста. По разным причинам. Российским журналистам это вообще не нужно, поскольку для них чеченские моджахеды — это представители воюющей стороны и, по сути дела, нынешнее российское законодательство налагает вето на любые кантаты с воюющей стороной. Западные журналисты очень ограниченны в возможностях и очень велика вероятность их выдворения из страны. Ну, и кроме того, сама среда вооруженного сопротивления сегодня достаточно замкнута и она как-то не заинтересована в контактах с иностранными журналистами. Все это и побудило меня поехать в Чечню.

СТ: Чем можно объяснить усиливающиеся влияние радикальных сил в Чечне ?

АБ: Процесс радикализации чеченского сопротивления идет полным ходом. Большая часть сопротивления воюет под знаменем джихада. Это уже не национально-освободительная война, а война религиозная. Это естественный процесс, эта маргинализация определена условиями подполья от куда нет выхода для накапливающейся ярости, которая не имеет обмена идей эмоционального соприкосновения с внешним миром. С другой стороны, ну представьте себе — я был в горах порядка неделю. Постоянно шли дожди. Надо постоянно ходить по горам носить оружие. И на фоне всего этого долго вести войну без сильного эмоционального транквилизатора практически невозможно. То есть люди должны иметь очень ясную цель и чем радикальнее доктрина и чем определеннее она обещает воюющему награду за его борьбу, тем легче существовать в таких условиях. Человек, который может погибнуть завтра или после, знает что после смерти попадет в рай. Именно в таких тяжелых условиях и должна появится доктрина, которая оперирует к опыту первых исламских общин. Это еще не зашло далеко, но движение в этом направлении идет постоянно.

СТ: Часто проводятся параллели между чеченским и палестинским конфликтами, особенно когда идет речь о борьбе с международным терроризмом. Можно ли говорить сегодня о палестинизации чеченского конфликта?

АБ: Я должен сказать, что это абсолютно невозможная перспектива. Потому что есть колоссальное количество людей в горах и на равнине, для которых этот радикализм не приемлем, он абсолютно не отвечает чеченским обычаям и традициям. И большинство чеченцев поддерживает сопротивление не как группу людей, которые исповедуют определенные религиозные взгляды, а как полевую полицию, как людей, которые способны хоть как-то противостоять кровавому произволу в Чечне. Исламский радикализм в Чечне это последствия долгой и затяжной войны. На самом деле, сколько будет продолжаться война, столько же и будет существовать радикальные вооруженные чеченцы. Это очень сложно понять, но о палестинизации речи не идет.

СТ: Сегодня практически все убеждены в том, что на выборах президента Чечни победу одержит Ахмад Кадыров. Как Вы считаете, насколько велики шансы Кадырова?

АБ: Сейчас ситуация такова, что власти фактически отдали ситуацию в Чечне на откуп Кадырову, который создал в Чечне колоссальную базу, мощную силовую структуру, которая сегодня убивает людей с небывалой легкостью. И сейчас Кадыровы оказались более тяжелой напастью для населения, нежели федеральные силы. Если от федералов люди возвращались пусть искалеченными, но живыми, то от кадыровцев не возвращается никто. По сути дела, кадыровцы имеют ресурсы, с помощью которых они могут сделать результаты выборов такими какими они их видят. Поэтому, я считаю, что Кадыров станет президентам.

СТ: Есть ли в Чечне какие-либо предпосылки, дающие надежду на изменение ситуации в республике в лучшую сторону?

АБ: Я не знаю. Ситуация в Чечне очень сложная. Сегодня почти невозможно выявить все факторы, влияющие на ситуацию в Чечне, их слишком много, и они взаимоисключают друг друга. В России есть разные силы, которые заинтересованы в долгом продолжении конфликта.

Ислам Текушев, Caucasus Times, Прага

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.